Любанька - стр. 2
Любка не знала, кто такие шалавы, но по бабушкиному тону догадалась, что кем бы они ни были, папе с этими загадочными созданиями гораздо интереснее, чем с мамой и с ней. Запахи деревенского быта приятно защекотали носик малышки, истосковавшейся по родительской любви, и она принялась увлеченно изучать содержимое шкафа.
– Я шавава, папа любит меня, – убежденно заявила Люба треснувшему зеркалу по ту сторону дверцы, – Я и Надька шававы, а мама не шавава, она злая. Папа любит меня и Надьку. А маму нет.
Временное частенько становится постоянным и Любанька осталась у бабушки еще на несколько долгих месяцев, наполненных заботой, лаской и жареными пирожками с картошкой.
На шестилетие сосланной в глушь дочери, родители, чувствующие себя немного виноватыми, наконец, прикатили с пакетами и сумками, чем несказанно обрадовали местных сплетниц и саму виновницу торжества. Под звонкий гогот всполошившихся гусей, калитка широко распахнулась и Любаньке явились трое: мама Таня, папа Володя и младшая сестренка, Наденька. Маленькая Надежда, невероятной красоты девочка, с невинным любопытством посмотрела на старшую сестру, ревниво попросилась к маме на ручки и с чувством собственного достоинства икнула. Любанька была сражена кукольным совершенством ребенка и весь вечер пялилась на сестренку, как на божество.
– Что-то Люба совсем растолстела, ни в одно платье не влезет, только зря одежду покупали, – неодобрительно заметила мать, когда они всей семьей сели ужинать, расположившись прямо на улице, во дворе, по деревенскому обычаю, – Поменьше бы кормили, мама.
– Ребенок должен хорошо питаться, – недовольно огрызнулась бабушка, не понимающая моды на болезненную худобу, – к юности перерастет.
– А Наденька и кушает хорошо, и стройненькая. А Люба и от запаха еды поправится, такая конституция, – весело защебетала мать, уплетая вкусные бабушкины вареники с творогом, и игнорируя невразумительные оправдания, – Наденьку в модельное агентство отдам, хоть одна из дочерей в меня.
– Тю, придумала, – запротестовала бабушка, – Модельное агентство…
– Ничего Вы, мама, на понимаете, – перебила ее Татьяна, – Там такие деньги! Такие деньги! Вы таких денег отродясь не видели.
– Вырастет шалавой какой-нибудь, знаю я…
– Мама!
– Мы с Надькой обе вырастем шававами, – выпалила вдруг Люба на автопилоте, услышав знакомое слово. На мгновение шокированные заявлением взрослые оцепенели, и над столом повисло тревожное молчание.
– Лучше не нужно, Люба, – первым взял себя в руки отец.
– Почему? Ты же любишь шавав? – совершенно искренне изумилась непосредственная Любка, смешно округлив глазки.