Лунный эльф для сиротки - стр. 7
Целовал он страстно и нагло: сразу с языком, сжав меня руками так крепко, что сопротивляться было бы бесполезно. Я растерялась от его напора и от своего возмутительного спокойствия. Надо немного подождать, и тогда сработает берговская система защиты! Вот только незнакомец не спешил насиловать, он продолжал упоённо терзать мои губы поцелуем, отчего я чувствовала себя куда паршивей, чем когда меня прижимало к столу какое-нибудь пьяное тело. Потому что прижатая к столу я точно знала, что скоро сработают заклинания, и унижение закончится, а потом сполна окупится, но сейчас… сейчас я находилась в руках странного незнакомца, который не переступал границы, но заставлял ощущать себя в его власти.
Странное сочетание внутреннего спокойствия и уязвлённой гордости смешивались во что-то странное и совершенно незнакомое...
Проклятье! И ведь не выставить его! Хочется поскорее заработать необходимую сумму, чтобы успеть сбежать из погибающего Боуэра! Возможно, если этот человек мореплаватель, то от него мог бы быть толк! Тогда, если использовать его для переправы, то не стоит доводить дело до срабатывания охранных заклинаний! А то обидится ещё…
Что же делать? Этот вопрос бился у меня в голове, и я рассматривала все возможные варианты развития событий, но каждый непременно приводил к тому, что либо этот тип на меня разозлится, либо придётся отдаться ему. Ни то, ни другое меня не устраивало, и пришлось смириться, что род его деятельности мне ничем не поможет, и надо относиться к нему, как и ко всем прочим.
Оказалось, я так ушла в размышления, что и не заметила, что отвечаю на поцелуй, ласкаю чужие губы и уже без прежнего отвращения ощущаю язык незнакомца.
Вот уж и правда проклятье! Как он это делает? Может, он подослан отомстить за всех, кого мы с Бергом успешно развели?
Эта версия показалась мне правдоподобной. Небось сам навешал на себя заклинаний, чтобы я поддалась, сам себя обеспечил оберегами, заявился сюда и теперь станет издеваться хоть всю ночь, целуя и сжимая в объятьях, но не переступая границы дозволенного.
Что ж. Если это так, то месть изощрённая и продуманная.
Убедилась, что верно мыслю, когда незнакомец приподнял меня над полом и усадил на книгу, лежащую на столе, не прерывая при этом поцелуй.
Так вот, зачем ему была нужна книга! Он прикидывал нашу разницу в росте, когда разглядывал меня! Видимо, поцелуи надолго, и он позаботился, чтобы ему было удобно, и шея не затекла от постоянного наклона.
Всё сошлось!
Ну уж нет, парень! Может, против берговских штучек ты обереги себе и подобрал, но против природного обаяния и искреннего влечения никакие зелья и амулеты не спасут!