Лунная Ведьма, Король-Паук - стр. 57

Дальше больше: за очередным поворотом дорога сужается еще сильней, и с обеих сторон отвесно вздымаются каменные стены. Соголон никогда не забиралась так далеко и не поднималась так высоко; никогда не видела гор среди еще множества изумрудных отвесных склонов, из-за дали кажущихся синеватыми. Быть может, это всё и впрямь деяния сына бога неба, из грязи создавшего холмы и долины, под которыми он сейчас лежит, изредка ворочаясь во сне?

– Это черный ход, – поясняет Кеме. – Не такой видный, зато ведет прямо к королевской ограде и сокращает время на въезд через городские ворота. – Караван близится к повороту, делающему почти полный круг, прежде чем снова выпрямиться. Через каждые пару сотен шагов сверху величаво проплывает каменная арка.

– Ты ребенок своей матери или отца?

– Чт…

– Хватит уже чтокать.

– Это один из вопросов, которые ученые люди задают друг другу.

– Ты спрашиваешь или отвечаешь?

– Да.

– Я тебя спрашивал: что тебе рассказывали люди? Ты дочь своей матери или отца?

– Не знаю.

– Как так? Возьми на заметку: в следующий раз, когда мы повстречаемся с моим отцом, он заодно встретится и с этим вот кинжалом. Но даже я должен признать, что во мне есть его упрямство, его веселость и, да простят меня боги, его грехи. Нам даже нравятся женщины одного склада. Я это знаю, потому что он однажды чуть не умыкнул мою, – Кеме смеется. – Это слишком уж бесцеремонно.

– А по мне, так лучше.

– Я догадываюсь.

Они едут, давая своим лошадям свободно идти рысью.

– Моя мать, она была повитухой для наследного принца, а затем его сестры. Они именуют ее среди женщин особенной, потому что она приняла на свет того, кто однажды станет богом.

– Благословенные руки, сказала бы госпожа.

– Да уж. Особенно когда она валтузила нас ими так, будто изгоняла злых бесов. О боги, боги. Только им должно быть ведомо, как можно испытывать любовь и одновременно неприязнь к одной и той же женщине. Два противоположных чувства, и они оба поглощают тебя.

– Так кого ты одновременно любишь и ненавидишь?

– Что тебе на это сказать…

– Не чтокай.

– Умница, усвоила урок, – смеется он.

– Да что отец, что мать, – отвечает она, – я их обоих не знаю.

– Ни того ни другого? Совсем ничего? Но ты ведь не сирота?

– Троица, которая меня разыскивает, скажет, что я их сестра. Один из них худший, кого я когда-либо знала, двое других и того хуже. Ну а отца с матерью я не помню вообще. Люди говорили, что ему голову поразили бесы.

– Откуда им знать? Может, он просто был болен.

– Присовывал свой член ко рту и хлебал мочу, как вино.

– Язви ж их боги! Мерзко, но впечатляет. А мать?