Лунин, или смерть Жака - стр. 2
Григорьев. Добрый вечер, Михаил Сергеевич.
Лунин(обернулся и некоторое время рассматривал его, будто силясь понять. И только потом поднялся с колен). А-а-а, поручик. (Он оживился, даже улыбнулся.) Рад вас приветствовать в моем гробу.
Григорьев(вздрогнул). Зачем же так, Михаил Сергеевич?
Лунин(глядя острым, волчьим взглядом). А я теперь этак всех встречаю, поручик. Эти слова у меня вроде присказки. Да и как иначе назвать мою обитель? На днях ревизия у нас была: сенатор приехал…
Григорьев(торопливо). Я не знаю… Я в отъезде…
Лунин. Да ничего такого не произошло… не бойтесь… Просто знакомец мой прежний, сенатор, эту ревизию проводил… я его мальчишкой знал по корпусу… Стариком он стал, совсем стариком… Ко мне в камеру заглянул, а на физиономии – участие, мы ведь с ним с глазу на глаз. Рад, говорит, вас видеть, Лунин. А я ему и брякни: «И я вас приветствую в своем гробу». Он так и задрожал. Старики – они про гроб не любят… А вы ведь совсем молоденький… (С маниакальной подозрительностью.) Отчего же вы так испугались – «про гроб»?
Григорьев(торопливо). Я и не испугался, Михаил Сергеевич. Отчего же мне пугаться… не пойму вас, право. (Стараясь строго.) А вот чей портретец вы на стенку повесили – принужден я спросить.
Лунин. И это – знакомец… Жизнь была долгая, Григорьев, и знакомцев в ней: сенаторы, воры, министры, убийцы, фальшивомонетчики, государи…
Григорьев. А это, если не ошибаюсь, государственный преступник Муравьев-Апостол у вас висит?
Лунин(смешок). У нас висит… Ну вот, сами знаете, а чего спрашиваете?
Григорьев. Эх, сударь, все вы гусей дразните.
Лунин. Кого дразню?
Григорьев. Гусей… Ну зачем же вы государственного преступника и повесили?
Лунин. Это вы его повесили, любезнейший! А я его не вешал. (Смешок.) Фраза?
Последние слова он произносит смеясь, туда – в темноту, в толпу мундиров.
Я ведь шутник, господа…
И Лунин захохотал еще пуще.
Григорьев (совсем серьезно). Не время шутить, Михаил Сергеевич, поверьте.
Лунин(повернулся и долго глядел на поручика своим волчьим взглядом, наконец произнес тихо-тихо). Шабаш?
Молчание.
Когда?
Григорьев. Исполнить надлежит сегодня после полуночи.
Лунин. Пуля?
Григорьев. Совсем иначе, Михаил Сергеевич. Решено, чтобы никакого вам посрамления не было, дескать, так и так: от апоплексического удара скончались…
Молчание. Смешок.
Лунин. Значит, удавите… Тебе предписано?
Григорьев(только вздохнул). Так что должен я обыск произвести в камере… чтобы никакого противозаконного оружия… (Помолчав.) Михаил Сергеевич, вы ж понимаете, дело совсем тайное… а я такое на себя беру – вас предупреждаю. Но ведь милосердие должно быть.