Лучший из худших - стр. 5
После развода с мамой, мой родитель пустился во все тяжкие. Каждая новая избранница была всё моложе и моложе, такими темпами могло в скором будущем дойти и до школьниц. Во всяком случае, с моей однокурсницей он уже успел закрутить роман.
Взгляд мужчины стал напряжённым.
- Разумеется, ваш отец не мог этого сделать. Он же официально отказался от вас и объявил, что вы больше не член семьи.
Моя челюсть едва не упала на пол.
- Че-е-его?! – только и смог вымолвить я.
Папа, при всей его куче недостатков, не чаял во мне души. Он сразу поверил, что я не убивал Катю и пустил в ход все свои связи и влияния, чтобы спасти меня от несправедливого приговора. Выложил целое состояние, чтобы вытащить меня из тюрьмы.
А теперь, видите ли, отказался от меня! Какого хрена и как это вообще может произойти? И что это вообще означает?
- Это было вынужденное решение, - вздохнул собеседник. – Вы сами понимаете: выбора у него не осталось. В противном случае, он бы потерял место в Сенате.
Тут я охренел ещё больше. Да, отец – крутой бизнесмен и постоянно мутит то с мэром, то с губернатором, но чтобы его взяли в Совет Федерации к Матвиенко?! Да ну нах! Он скорее станет вторым Илоном Маском… Тут одних денег и папиных связей недостаточно.
- Уважаемый, - заговорил я, собравшись с мыслями, - а вы ничего не путаете? Что-то не припоминаю, чтобы мой отец и родитель заседал в Сенате…
Собеседник усмехнулся.
- Согласен, статус вашего отца позволял ему иногда манкировать обязанностями, но семья Ланских всегда была представлена в Сенате. Конечно, прошли те времена, когда ваш род мог позволить себе куда больше, после известных событий, вы многое потеряли, но одну из последних привилегий – место в Сенате, ваша фамилия сохранила.
Я взорвался.
- Слушайте, какого хрена вы вешаете мне лапшу на уши? Какой бл… Сенат, какой бл…ский отказ? Я хочу позвонить моему отцу и точка!
- Очень жаль, Анатолий, но звонки вам запрещены.
Вдох, выдох… На тренировках сэнсей учил нас успокаиваться и собираться с мыслями. Ещё он много лил в уши про духовные практики и медитации, но меня эта эзотерика никогда не интересовала. Всё, что мне было нужно – научиться бить морды обидчикам. Остальное – мистическая чушь.
Жизнь приучила меня реалистично смотреть на вещи.
- Звонки, говорите, запрещены. И кто, интересно, мог запретить мне это делать? – спросил я, изобразив на лице презрительную усмешку.
- Вы должно быть невнимательно слушали надзирателя, - как-то отстранённо произнёс собеседник. – Он был обязан довести до вашего сведения все запреты. Пожалуй, имеет смысл сообщить об этом начальнику тюрьмы.