Лучшие истории о невероятных преступлениях - стр. 38

Рябоватое лицо полковника Маркуиса просияло.

– Продолжайте, – велел он.

– Прежде всего расскажу предысторию, – произнес Пейдж и раскрыл газету, на первой полосе которой поместили большую фотографию судьи Мортлейка в мантии. На ней был изображен маленький человечек в пышном парике. Из-под парика выглядывало лицо с выражением любопытства и мягкости, приближающейся к кротости. – Знали ли вы его?

– Нет. Я слышал, что он был активным участником забастовки юристов.

– Мортлейк вышел на пенсию в семьдесят два года, что для судьи рано. Вероятно, он и тут проявил свою сообразительность. Но самое главное, о чем следует сказать, – это о его снисходительности к подсудимым. Судя по его речи, которую я прочитал, он не одобрял использования «кошки-девятихвостки» даже в крайних случаях.

– Тем не менее он приговорил этого Уайта к пятнадцати ударам?

– Да, сэр. И это непонятно. – Пейдж помолчал, колеблясь, а потом продолжил: – Теперь насчет этого парня, Гэбриэла Уайта. Он не был каторжником, это его первое преступление. Уайт молод и красив, как киноактер, – картинно красив. К тому же он хорошо образован, и, кажется, Гэбриэл Уайт – это не его настоящее имя, но по этому поводу мы не особенно беспокоились, только убедились, что его нет в нашей картотеке. Обвинение в грабеже с применением насилия – довольно неприятное дело, если только Уайт виновен. Это случилось с пожилой женщиной, державшей табачную лавку в Попларе и слывшей богатой скрягой – старой закалки. В общем, кто-то зашел в ее магазин туманным вечером, якобы собираясь купить сигареты, нанес несколько сильных ударов ей в лицо – не остановился даже после того, как она потеряла сознание, – и ушел, унося только два фунта стерлингов и немного серебра из кассы. Гэбриэл Уайт был пойман убегающим с места преступления. В его кармане обнаружили одну из украденных банкнот, идентифицировав ее по номеру, а также закрытую пачку сигарет, хотя было известно, что он не курит. По версии Уайта, он гулял в одиночестве, когда кто-то врезался в него в тумане, сунул руку в его карман и исчез. Он решил, что стал жертвой карманника, и, в свою очередь, побежал за мужчиной, при этом проверив карман и обнаружив, что туда что-то положили. И в следующую секунду его остановил констебль.

Мистер Пейдж немного помолчал.

– Видите ли, сэр, – продолжил он, – у обвинения было несколько слабых мест.

Прежде всего, старуха не могла с уверенностью опознать его как грабителя. Если бы у Уайта был опытный адвокат и если бы он не выступил один против судьи, скорее всего, его бы оправдали. Но вместо того чтобы согласиться на защитника, которого суд готов был назначить для Уайта, он почему-то решил защищать себя сам. Его манера поведения в зале заседаний не понравилась Мортлейку, и суд обернулся против Уайта. Старина Мортлейк разобрал его дело перед присяжными и практически заставил их признать его виновным. В ответ на вопрос, каким будет его последнее слово, Уайт сказал только: «Ты придурок, и скоро мы увидимся». Думаю, это можно расценить как угрозу. И все же он чуть не потерял сознание, когда Мортлейк спокойно назначил ему пятнадцать ударов «кошки».