Лучшее время - стр. 3

Мы поженились. Прикиньте, мы поженились! Нет, всё-таки она мне очень нравилась, и все предшествующие этому два месяца знакомства мы прекрасно проводили время вместе… Только мне не хотелось никого звать на свадьбу. Саша был моим свидетелем, да пришлось пригласить школьных корешей – Димку, Карася и Серёгу. Даже Андрюха остался за бортом и не в курсе – он бы обязательно выдал меня друзьям-фанатам, а я ещё сам не настолько смирился со своим новым семейным положением, чтобы трепать о нём всем и каждому.

Свадьбу нам удалось сыграть очень быстро, на подготовку ушло меньше двух недель. Она вся была торопливой и тихой, будто боялась кого-то спугнуть. Впрочем, она прошла неплохо, только к концу дня пришло ощущение, что я сделал что-то страшное и непоправимое.

Ещё недавно мне казалось, что я вполне успешно рулю ненадёжной, но манёвренной посудиной моей жизни, уворачиваясь от омутов и водоворотов. Теперь же я чувствовал себя Колобком, который от одного ушёл, от другого ушёл, но, в конце концов, всё же срезался.

Чего я при всём желании не могу сказать, так это того, что мы с ней жили плохо. Напротив, любому своему другу я бы посоветовал именно такую жену. Мы ни разу не поссорились. Не потому, что она мне уступала, просто я сам стеснялся спорить с этой чужой девушкой. Мы с нею разговаривали – чаще о каких-то текущих делах, мы ездили с нею в гости и на шашлыки, я возил её по магазинам и к её родителям (иногда она оставалась у них на два-три дня, и я против воли радовался этому). Она готовила и вообще много чего делала дома, а я неискренне хвалил в ней то, что день ото дня всё больше меня раздражало. Только поначалу, когда она заговаривала о ребёнке, я впадал в какое-то оцепенение и под разными предлогами старался убраться подальше. Потом она перестала об этом говорить.

Она не любила футбол. Вообще. И это было хуже всего. Хоть бы она болела за другую команду! Хоть бы даже за «мясо», как та же Олеська, моя первая любовь… Нет, ей было просто неинтересно. Хочешь – иди. Трать своё время, но пожалей моё. А слова о том, что футбол не стоит потраченного на него времени, для меня всегда были равносильны заявлению, что Земля плоская.

Я же по-прежнему ходил на матчи – мы хорошо шли в группе Лиги чемпионов, – и там ненадолго забывался. Но это было не единственное средство, к которому я прибегал.

Раз или два в неделю я приезжал в бар к Кирюхе – лидер нашего фанатского объединения уже год как обзавёлся собственным баром, где мы творили, что хотели. Чаще всего это были будни, когда посетителей поменьше. Я садился в углу у стойки, брал виски – сразу бутылку, – и целеустремлённо пил его, наливая по полстакана, закуривая бесчисленными сигаретами. Нельзя сказать, что от этого мне было сильно легче – после двух полстаканов накатывала тоска по загубленной жизни. Когда уровень янтарной жидкости подбирался к середине бутылки, начинало казаться, будто всё происходит не со мной, а с кем-то другим – глупым и неуклюжим. На предпоследнем стакане я совсем переставал думать о своём будущем (а я о нём думал постоянно, даже во сне) и начинал вспоминать свои путешествия, выезды, придумывать новые и разные прикольные истории, в которые я, может быть, попаду. Парочку особо удачных я даже записал на салфетках, вот только почерк мой тогдашний уж больно трудно разобрать. Потом внезапно являлось просветление под руку с отчаянием – я понимал, что этого уже никогда не будет. Что теперь нужно стать другим ради ребёнка. И я им стану. Но даже если захочу вернуться в прежнюю жизнь, когда он подрастёт, то уже не смогу. Потому, что она уже не будет прежней. И Ксюша никогда уже не будет со мной. Никогда, никогда и ничего больше не будет!