Ловя момент - стр. 189

Удивленно приподнимаю брови, уставившись на прозрачную бутыль со знакомой мутной жидкостью внутри. Да быть не может!

Изабелла прослеживает мой взгляд.

— Да, с вашего корабля, — кивает. — Отличная вещь. Спрашивала, кто варил. Не признаются. А я предложила бы куда более выгодные условия труда, если бы он или она приготовили еще. — Значит, Томас решил не бросать своих ради сомнительных привилегий. — Кстати, ты не знаешь, чья работа?

Пожимаю плечами.

— Я недолго пробыл на «Ласточке». — Если Томас предпочел промолчать, не мне его выдавать.

— А, ладно, — отмахивается и каким-то неловким движением захлопывает дверь. — Не хочешь, не говори.

Да она уже пила!

Изабелла ставит бутылку и стаканы на прикроватную тумбочку, берет стул, поворачивает его задом наперед и садится, сложив руки на спинке. Поднимает голову.

— Ну, чего стоишь? Присаживайся.

Она не просто пила, а немало.

Сажусь на кровать, а Изабелла наливает по четверти стакана.

— Выпьем за встречу? — приподнимает свой.

Ее поведение настолько неожиданно, что соглашаюсь:

— Выпьем.

Она протягивает мне стакан и вдруг замирает, не донеся его до моей протянутой руки. Хмурится.

— Тебе ведь можно пить? Ты уже совершеннолетний?

— По законам Лондора — да, — киваю.

— Чертов Лондор, — вздыхает Изабелла, но стакан отдает. — Не смотри на меня так, — морщится. — Знаю я, знаю, что ты уже взрослый. И чтобы пить, и чтобы… — не заканчивает фразы. — Выпьем?

Сама чокается с моим стаканом и залпом выпивает варево Томаса. Снова морщится, но на этот раз от крепости напитка и нетерпеливо смотрит на часы на экране своего коммуникатора.

— Сейчас Мила принесет закуску, — поясняет в ответ на мой недоуменный взгляд.

— Ты решила напиться? — спрашиваю.

— И поговорить, — кивает. — А что делать, если у нас с тобой по-другому не клеится?

Оригинальный материнский прием — напиться вместе с сыном. Что-то Морган ни разу не предлагала мне алкоголь — у нас с ней и так не было проблем с общением.

— Что? — тут же читает по моему лицу. — Не так должна вести себя образцовая мать?

— Это не худший из твоих поступков в роли моей матери, — отвечаю. Раз уж ей хочется поговорить начистоту — пожалуйста.

Наверное, все опять написано у меня на лице.

— Если бы ту дуру сегодня не пристрелили, остальные бы не угомонились, — говорит.

Дуру, значит?

— Ты хоть знаешь, как ее звали? — спрашиваю сквозь зубы.

Пожимает плечами.

— Роза… Розалия… Розарио… Нет, не помню. Смысл? Мы их кремируем. Никаких кладбищ и табличек.

Теперь и я выпиваю залпом.

— Думаешь, я чудовище? — вопрос звучит очень обыденно.

— Иногда, — признаюсь. — Часто, — добавляю, подумав.