Ловя момент - стр. 155

— Мы точно погулять, а не на концерт в оперу? — комментирую ее наряд.

Нина краснеет до корней волос и делает шаг по направлению к двери.

Ладно, я хам и грубиян, обидевший девушку, которая наряжалась и собиралась не один час, и все только ради нашей прогулки по окрестностям, но мысль, что она делала это не по собственной инициативе, не дает мне покоя.

— Погоди, извини. — Останавливаю Нину, поймав за мягкий рукав пальто. — Ты прекрасно выглядишь.

— Правда? — О, первое сказанное слово с тех пор, как она пришла.

— Правда-правда, — заверяю. — Ты только не замерзнешь?

— Нет, — качает головой, — спасибо за заботу.

***

На улице дикий ветер, такой, что жалею об отсутствии капюшона на своей куртке. Нина дрожит и норовит обхватить себя руками или подуть на заледеневшие пальцы. О том, что стало с ее идеальной прической, лучше не говорить.

Тем не менее ни слова жалобы или просьбы вернуться назад. Я же с отвратительным самому себе садизмом продолжаю таскать ее за собой по территории, с каждым кругом все больше и больше приближаясь к баракам в районе шахты.

Разговариваем на ничего не значащие темы: фильмы, книги, музыка. Нина отвечает очень осторожно, будто боится сказать что-то, чего я не одобрю — хочет понравиться. У меня прямо зубы уже сводит от этого притворства.

— Тебе Изабелла приказала заняться мной? — не выдерживаю через какое-то время.

Нина вздрагивает, обхватывает себя руками, и я понимаю, что угадал.

Обгоняю ее, останавливаю, кладу ладони на плечи и заглядываю в глаза. Это непросто при развевающихся на ветру волосах, приходится самому заправлять прядь ей за ухо, потому что Нина застыла от страха из-за того, что ее разоблачили.

— Нина, прости меня, пожалуйста, — прошу искренне.

— За что? — не понимает.

— За мою мать. Она тебе угрожала?

Нина осматривается по сторонам, будто боится, что нас услышат. Но в этом нет необходимости: в такой ветер, даже будь кто поблизости, не смог бы подслушать.

— Изабелла никогда не угрожает. Она предупреждает.

— Ясно. — Отпускаю девушку, пристраиваюсь сбоку. Несколько минут идем рядом, потом притягиваю Нину к себе и обнимаю за плечи (и ей теплее, и, если нас кто увидит, на пользу). — Вот что, давай я скажу Изабелле, что очарован тобой. — Нина подозрительно и чуть обиженно косится в мою сторону. Соображаю, что сглупил. — Ну, то есть я правда очарован и рад с тобой пообщаться…

— Я поняла, — улыбается девушка, на этот раз без смущения и страха.

А она действительно очень красивая, особенно теперь, когда успокоилась и стала вести себя естественно. Я мог бы ей «очароваться», не будь уже приворожен другой ослепительной брюнеткой.