Ловушка для Боба - стр. 27
– А, «Willanueva?” – переспрашивает мужчина и показывает на соседнее здание. – Aquí.
– Это здание? – не верю, что меня правильно поняли.
– Si, si, – радостно кивает он.
Ничего не понимаю. Не вижу ни входа, ни названия на фронтоне, ни таблички. Да и улица незнакома, не сюда подвозил меня Громов. Но уборщик активно жестикулирует, показывая, что дом нужно обойти. Потом видя, что собеседница из меня никакая, бежит вперёд и сворачивает за угол. Я – за ним. И тут вижу ярко освещённый вход и узнаю колонну, за которой пряталась от капитана.
– Спасибо! Спасибо! – кричу мужчине.
Он отмахивается, но пальцами делает характерный жест, прося чаевые за услугу. Я вытаскиваю мелочь из кармана, подбегаю к нему и целую в щеку в качестве бонуса.
В холле ничего не изменилось за время моего отсутствия. Моя сумка скромно стоит за диваном. Я встречаю ее как давнего друга, правда, без поцелуя.
– Синьора, – подзывает меня девушка на ресепшн. – Вам записка.
Английский язык мне более близок, чем испанский, его я понимаю и на нем я могу говорить. Дежурная по моей просьбе звонит в таксопарк, узнает номер машины и предупреждает о моей потере.
– Ваш телефон привезут в отель, – радостно улыбаясь, сообщает она.
От облегчения, что патовая ситуация разрешается так легко, я забираю ключи от номера и записку, которую тут же сминаю и выбрасываю в урну, подавляя на корню желание прочитать ее.
Ничего не хочу знать! Наверняка, не дозвонившись до меня, босс таким образом прислал дополнительные инструкции.
Обойдется! Больше никаких приключений! Завтра лечу домой!
Увы, не зря существует поговорка: «Человек предполагает, а Бог располагает». И назавтра для меня начинается ад…
8. Глава 8. Богдан
Как вернулся из испанской забегаловки, куда я сбежал, ненавидя себя, Паскевича и окружающих, не помню. Просто провал в памяти. Кажется, только что мчался по полю, а уже лежу на кровати, а кто-то трясет меня за плечо.
— Боб, вставай! Тревога!
— Где? Как? — распахиваю сонные глаза, но ни черта не вижу, сплошной мрак.
— Поднимайся, Иваныч всех собирает в холле.
— Черт! Погоди, — сажусь, растирая глаза, пытаюсь разглядеть время. — Блин! Какого хрена! Шесть утра! Рано же! Дай поспать!
Спросонья ничего не понимаю. Вроде бы нахожусь в своей комнате, на кровати, но почему одет? Снова падаю на подушку и ногой отпинываю капитана, но Мишка не сдается.
— На том свете отоспишься! — тормошит меня он.
— Отстань! Пока не тороплюсь.
— А пора задуматься.
Громов рывком сажает меня и не дает лечь, как ни пытаюсь. Я трясу головой, но не могу прийти в себя. Во рту словно стадо слонов ночевало, тошнота поднимается волной из желудка.