Ловушка для Боба - стр. 16

— Я не знаю, тогда был ещё ребёнком.

Ответил и отвернулся от репортера, показывая, что разговор окончен. Но тот не собирался сдаваться. Он забежал вперёд и снова встал передо мной, включив камеру.

— Куда же вы, Богдан? Мы не закончили. Я слышал, что из-за вашего отца в девяностые обанкротился металлургический завод. Папаша переждал в тюрьме лихие годы, а как вышел, сразу пошёл в гору. Неужели он перед арестом прибрал к рукам активы завода, а потом сделал их стартовым капиталом для своего богатства?

— Слушай ты, — злость, закипавшая в груди, уже рвалась наружу, я с трудом сдерживался, чтобы не вмазать этому журналистику. — Ты глухой? Мне в девяносто пятом было полгода. Я не знаю, что произошло в моей семье!

Выпалил и сразу понял: ошибка. Та ошибка, за которую потом расплачиваются всю жизнь.

— А-а-а, — торжественный вопль заставил меня вздрогнуть. — Вы говорите о девяносто пятом! Значит, все же в курсе дел своей семьи!

— Ты… не цепляйся к словам! — пошёл на репортера грудью.

Но тот не сбежал, а крикнул кому-то:

— Снимай!

Я оглянулся и тут сорвался. Меня едва оттащили от говнюка с камерой, который бежал так, что пятки сверкали.

— Спятил, Боб! — заорал на меня на следующий день менеджер.

Мы были в раздевалке, где задерживались перед игрой на последний инструктаж Иваныча. Тренер вышел, вот Макс и воспользовался моментом.

— Я спятил? А чего этот пидор с личными вопросами лезет? Мы так не договаривались!

— Дела прошлые. Трудно было ответить? А теперь о тебе говорят как о скандалисте!

— Я ещё и виноват? — схватил Макса за отвороты пиджака. — Ты думай, что говоришь!

— А кто же?

Но ко мне присоединились остальные футболисты, и менеджер начал отступать к двери.

— Ты же сказал, что проверил вопросы писаки, — я шёл на него. — Стоял рядом и ноготочки рассматривал. Что ты за менеджер, если позволил втоптать меня в грязь?

— Ты ничего не понимаешь, Колесников, в бизнесе. Скандальная слава тоже слава! Теперь о вашей команде знают в Европе! И даже боятся.

Он вдруг швырнул в меня газетой и проскользнул в дверь. Я сразу увидел своё зверское лицо и пальцы, сжатые в кулаки, на титульной странице. Можно было даже не читать статью. Газета вывернула слова о моей семье наизнанку.

Репортёр жонглировал фактами по собственному усмотрению. Представил моего отца как олигарха, нажившего капитал воровством государственной собственности. А меня показал неуравновешенным мажором, получившим место в команде благодаря деньгам отца, а не спортивным заслугам.

Вот это проклятое интервью чуть не положило конец моей карьере футболиста.