Ловцы небесных алмазов - стр. 35

Воспоминания о нем не отпускали всю дорогу до домика бабы Нюры, которая оказалась бабушкой Зиночки. Девушка приехала к ней в гости. О садовых урожаях и о сельских красотах мы говорили по пути из клуба. Шли вдоль берега реки, в которой отражался почти выросший в полную луну золотистый месяц. Жарко целовались, притаившись за кустом сирени у садовой калитки.

Я был близок к тому, чтобы признаться Зиночке в любви, сделать предложение выйти за меня замуж. Ничуть не сомневаюсь, я бы так и поступил без лишних раздумий, если бы не крутилась, как заезженная пластинка, в моей голове удивительная новость от сестры из Иркутска. Катин Владлен. Моя новорожденная суженая.

Жениться на этой замечательной: доброй, отзывчивой, жизнерадостной девушке, чтобы уйти от нее через двадцать лет, а то и раньше? Да, наши с Зинаидой дети успеют вырасти, но станет ли от того легче расставание? Нужно ли мне занимать место в ее жизни, мчаться напролом, как некоторые бойкие граждане в вагон трамвая, чтобы, всех растолкав и оставив позади, усесться на лучшее сиденье у окна, а затем сойти на следующей остановке?

Может ли семейная жизнь с постоянной оглядкой на часы быть счастливой? Я в этом не был уверен. Да и что говорить, если даже сейчас, еще не сказав решающих слов, я чувствовал себя так скверно, словно предавал кого-то… Точно бы я уже был женат и собирался изменить законной супруге.

Но ведь та красавица, рожденная под кровавым небом, она пока еще младенец. Или нет?

Я одергивал себя, напоминая, что не пристало комсомольцу верить в колдовские чары, но все равно не мог избавиться от странного вяжущего ощущения, оседающего на сердце, как размазанный по ломтю хлеба тертый хрен на языке. Против собственной воли возвращался к мысли о далекой незнакомке, и все казалось мне, что я чувствую ее тяжкую одинокую тоску. В тех навязанных неведомой силой фантазиях предсказанная суженая мне представлялась не младенцем в кроватке, а девицей в темнице, которая ждет отважного рыцаря, способного спасти ее от злобного дракона и увезти в свой надежно укрепленный замок.

За поздним ужином ненадолго удалось отвлечься от мучительных раздумий. Баба Нюра, подкладывая в мою тарелку фрикаделек с картофельным пюре, без устали хвалила за спасение внучки.

– Какой же ты молодец, Петр! – опрокинув еще один половень добавки, радостно усмехнулась старушка. – Внученьку мою защитил от несносного раздолбая Борьки. А ведь я Зиночку предостерегала, не надо ходить в клуб. Там завсегда собирается нехорошая компания. Эх, во времена моей юности, еще при царе, другая молодежь водилась. Помнится, ребята были воспитанные, скромные. Мой дед, пусть земля ему будет пухом, познакомиться стеснялся. Нас родные сосватали, на престольном празднике рядом усадили за столом. А с Борьки чего взять? Отец на фронте погиб, а мать у него… та еще забулдониха. Давно было пора болвана вразумить, да никто не хотел с ним связываться, на тумаки напрашиваться… Ты кушай, соколик, сил набирайся. Завтречка будет натуральное театральное представление тебе от нашего малохольного председателя. Все он жалел молодежь, видите ли. Ох, синячищи-то какие!