Лотерейный билет - стр. 5

– Ну, это редкость.

– Хорошо, я приму во внимание ваш рассказ, войду в ваше положение и сделаю вам скидку. Я продам большой участок по стоимости обычного, при условии, что вы сосватаете мне ещё трех клиентов.

– Зачем мне большой участок?

– Чтобы лежать рядом с близкими.

– Если захотят, они и так смогут ко мне присоединиться, я лучше возьму стандартный участок за полцены.

– Three clients, three clients, three clients[3], – пропел Тигран на мотив «Три карты, три карты, три карты».

– Хорошо, – согласился Яша, – записывайте, – и, открыв «Белые страницы» продиктовал фамилию и адрес президента своей компании, начальника отдела кадров и главного бухгалтера.

– Вот теперь скидка вам гарантирована, – пообещал Тигран.

– Ну, спасибо, хоть одна хорошая новость за день, а то я уж вешаться собрался.

– Вешаться?

– Да.

– Вы знаете историю про «нового русского», который решил повеситься?

– Нет.

– Он встал на табурет, накинул петлю на шею, посмотрел по сторонам и увидел на шкафу недопитую четвертинку. Не пропадать же добру, – решил он, достал бутылку, допил и опять набросил петлю. Опять посмотрел по сторонам, увидел на другом шкафу чинарик. Взял его, закурил и думает: А чего я вешаюсь? Жизнь-то налаживается!.. Это я вам к тому говорю, что надо внимательно по сторонам посмотреть, может жизнь и наладится.

– Точно, я сначала подберу хороших соседей, прослежу, чтобы все они попали на свои места, а уж потом подумаю и о себе.

– А я пока позвоню вашим бывшим сотрудникам и передам им привет с кладбища.

– Откуда вы знаете, что они мои бывшие сотрудники?

– Вы сегодня утром оставили свой рабочий телефон Джессике, а когда я вам перезвонил, мне сказали, что вы там больше не работаете. Я понял, что вас уволили и решил вас немного развлечь. А то, что вы мне сосватали своих начальников, было понятно по тону. О друзьях так не говорят. Кстати, нам сейчас нужны продавцы подержанных машин, и если хотите мы с вами можем об этом потолковать.

– Серьёзно?

– Вполне.

– Ждите, выезжаю.

Им осталось пройти последний таможенный досмотр. Все нервничали, но особенно волновался Григорий Львович. Хирург с большим опытом, он в последние годы занимался организацией труда в крупных клиниках. Это была золотая жила и, стараясь не пустить на неё других старателей, он без особых усилий намывал огромные деньги. Он читал лекции высшему звену медицинской бюрократии и всегда «брал аудиторию» с первой же минуты. Ему нравилось подавлять слушателей своей волей. Он заставлял их смеяться и негодовать, радоваться и возмущаться. Он предлагал им найти изъяны в собственной работе, а потом придумывать меры по их устранению. Его лекции почти всегда заканчивались овацией. В мире высокопоставленных аппаратчиков такое бывало не часто. При желании он мог бы сменить национальность и открыть себе путь в доктора и академики. Но он предпочитал оставаться кандидатом медицинских наук и быть невыездным. Да ему и не нужна была заграница. Там он не смог бы применить свой артистический дар, а он не хотел покидать сцену даже на короткое время. В Советском Союзе он чувствовал себя как рыба в воде, а теперь судьба выбрасывала его на сушу.