Ломать – не строить. По лезвию судьбы - стр. 4

Очередной мужик, сидящий недалеко от градоправителя резко выставил ногу, чтобы девушка споткнулась и упала. Но Ада ловко перешагнула подножку и, гордо задрав носик, пошла вперед.

В зал вошел огромный воин, о таких говорят: косая сажень в плечах. Проходя мимо Адаманты, он грубо ухватил ее за талию, прижал к себе и поцеловал.

Удар в пах и пощечина были ему ответом за нахальное лапанье.

Не ожидавший подобной прыти, мужчина разозлился и, не обращая внимания на боль, попытался схватить девушку за руку, но она увернулась и нанесла один короткий удар в печень. Здоровяк от резкой боли, не издав ни звука, рухнул на колени и завалился на бок.

– Не трогайте меня! – с угрозой в голосе сказала Ада. Хозяин заведения тут же ухватил ее под локоток и потащил в кладовку.

– Ты что творишь?! – прошипел он.

– Честь свою защищаю! – девушку от злости начинало трясти. У Адаманты никак не могло уложиться в голове, что это за город, в котором все позволяют себя безбожно лапать, как вообще такое поведение может быть приемлемо и не считаться постыдным?

– Иди и защищай свою честь на другой работе. На конюшню попросись, там кони лапать не будут, но и чаевых не дадут, разве что лишнюю кучу навалят…

– Кони добрее и умнее некоторых людей! За комнату я буду платить, если можно. А еду таскать ищите другую шлюшку! – девушка с грохотом поставила поднос на стол и, хлопнув дверью кладовой, ушла на чердак, чтобы там уже спокойно поплакать, пока никто не видит…

***

Адаманта уткнулась носом в подушку и разрыдалась.

Пока девушка просто ехала по селам, опасаясь городов, где ее могли узнать, никаких подобных проблем не возникало. Конечно, проводя довольно много времени в казармах, она видела, как воины прижимали женщин, даже как драли, но никто и никогда не позволял себе посмотреть на нее так же, как на тех… Служащих для потехи мужчин…

Солдаты уважали императорскую дочь за целеустремленность и гордый нрав. Она никогда и никому не позволяла поддаваться ей.

– Если победа, то только честная! – задрав носик, повторяла Ада, каждому, кому выпадала честь стать с ней в поединок.

Ее берегли и старались бить аккуратно, за что получали надутые губки.

Девушка помнила, как пыталась уговорить отца научить ее драться…

***

– Папочка, ну пожалуйста… Я тебя очень-очень прошу… – пятилетняя Ада поцеловала в нос сурового мужчину, сидевшего на резном троне поперек и лениво качающего ногой.

– Адаманта, ты – девочка. Война – удел мужчин. К тому же, мы не собираемся ни с кем воевать, – Дориан погладил дочь по мягким шелковистым волосам. – Детка, мама будет не в восторге, если ты возьмешься за меч!