Лиза, любовь и поэзия - стр. 15
– Дома жрать нечего, приготовь уже что-нибудь! – Николай Петрович высморкался в руку и вытер ладонь об свою желтую футболку.
«А ведь я только вчера выстирала ее!» – с досадой подумала Лиза.
– Сейчас что-нибудь соображу, – она поплелась домой, перебирая в голове варианты блюд, которые можно было бы приготовить. Но прежде необходимо заглянуть в холодильник, вероятно, он снова, будто пылесос, подобрал все, что там находилось.
– Вот это хорошо, – смилостивился отчим, – а я пока телевизор посмотрю.
– А где мать? – спросила Лиза, поднимаясь на крыльцо.
– Как обычно, с подружками где-то шатается.
– Не хочешь потом помочь мне поливать помидоры? – на всякий случай предложила она с робкой надеждой.
– Еще чего! – воскликнул отчим. – Я работаю, я кормлю и одеваю тебя! Разве этого мало? – он с упреком уставился на нее.
– Ладно, угомонись, я сама, как обычно, все сделаю! – она уже пожалела о своей просьбе и поспешила на кухню. Откинув свой рюкзак в угол, она вытаращилась в окно. Пыталась припомнить, что именно он купил ей, и поняла, что вспоминать нечего – ибо последняя вещь, купленная для нее, была приобретена ее отцом. Она бережно провела рукой по манжете своего зеленого платья и пошла переодеваться. Нет, не смеет она испортить это драгоценное платье, не смеет поставить пятно или затяжку: нужно осторожно снять его и спрятать в шкаф. Ей почти пятнадцать лет, вероятно, совсем скоро она не сможет втиснуться в него, но с ним она никогда не расстанется, чтобы ни случилось. Когда придет время уезжать отсюда – первое, что она положит в чемодан, – это платье, фотографию отца и свои стихи. Остальное в этом доме не имеет для нее никакой ценности.
Она вернулась на кухню и замесила тесто. Решила пожарить пирожки с картошкой. Пока она управлялась с тестом, снова вспомнила о концерте и о своем позоре. Завтра будет математика, как она теперь будет смотреть в глаза директрисе после того, как чуть не убила ее своим увесистым букетом? Ох! Об этом лучше не думать, иначе можно сойти с ума. А еще Сережа… Она корила себя за излишнюю резкость. Ей было больно, и она незаслуженно причинила боль ему. Возможно, ему не хватало чуткости и такта, но это такая ерунда по сравнению с тем, как ведут себя с ней ее бесцеремонные наглые одноклассники.
Пожарив пирожки и накормив вечно голодного отчима, она отправилась работать на огород. Все пятьдесят соток земли были засажены самой Лизой и возделаны ей же. Все требовало ухода и полива: без этого растения чахли и не росли. И живность на заднем дворе не давала ей скучать: когда темнело, куры сами заходили в сарай, рассаживались на жердочках и умиротворенно засыпали. Лизе лишь нужно было запереть дверь на замок. А вот свиньи во втором загоне были своенравны – разваляться на траве под яблоней и не хотят в сарай. Что они там не видели? На улице без двух недель лето, – свежо и тепло. Но и в курятнике было все не так однозначно. Пока куры всю ночь мирно спали, неугомонный петух пел по ночам, а не по утрам, как заведено у них испокон веков. Лиза даже посвятила ему один из своих стихов: