Литерный вагон - стр. 17
Под аплодисменты зала с первого ряда поднялся и легкой походкой человека, еще полного сил и желания быть полезным обществу, пошел к трибуне маленький сухонький старичок в офицерском мундире старого образца.
Полковник в отставке Афанасьев действительно участвовал в Сталинградской битве, командовал батальоном в районе тракторного завода, дважды за время знаменитой битвы получал ранения и дважды награждался орденами. А после войны стал бойцом идеологического фронта особого назначения – участником движения, которое в партийных документах официально называлось «патриотическим воспитанием трудящихся на примерах ветеранов войны и труда». На разного рода юбилейных собраниях Владимир Васильевич стал рассказывать… Ну, о чем на юбилейных собраниях может рассказывать участник войны? Конечно, о пережитом на фронте, сражениях, друзьях-товарищах военных лет, живых и погибших… Все так и… к сожалению, далеко не так.
Живой правды о страшной войне люди, приходившие послушать ветеранов, как правило, из уст выступавших не узнавали. И тут мало виноватыми оказывались «бойцы особого назначения». Изначально в саму идею «рассказов очевидцев» была заложена ошибочная мысль, будто для интересных не только в семейном кругу мемуаров достаточно быть свидетелем тех или иных событий. А это совсем не так. Разные люди неодинаково воспринимают, запоминают и носят в себе пережитое. Только очень немногие хорошо помнят и сами события и свои индивидуальные переживания, вызванные ими; у других (по мнению автора, у большинства людей) пережитое вчера, не задерживаясь долго в памяти и оставаясь в ней лишь легкой тенью, безжалостно стирается пережитым сегодня.
К числу последних, к сожалению, принадлежал и Владимир Васильевич Афанасьев, и выступления его, содержавшие в основном общеизвестные, переписанные из книг и газет сведения, были изначально делом скучным и бесплодным.
Ветеран легко поднялся на трибуну, потом, не глядя в зал, надел очки, полез за пазуху мундира, достал небольшую, уже заметно состарившуюся и даже, по наблюдению сидевших в первых рядах, пожелтевшую тетрадку и низким, слегка хрипловатым голосом очень громко стал читать:
– К лету 1942 года для советских войск обстановка на Сталинградском и Юго-Восточном фронтах сложилась…
Голос полковника по мере сужения фашистского кольца, смертельной удавкой охватившего Сталинград, все более обогащался торжественным пафосом приближающегося возмездия.
– Танки Гудериана, выполняя людоедский приказ Гитлера, рвались на Кавказ…
Уже «шли упорные бои за овладение горными перевалами», когда мягкий голос Масалова перебил ветерана: