Литературоведческий журнал №41 / 2017 - стр. 47

]. Русские, россияне оказались не просто с такой непослушной душой, а с обостренно «горделивой» душой, да еще и в бифуркационное время России. Люди вышли из подчинения. Не оказалось в душе нравственной или православной опоры и защиты.

В людях проявилась «сатанинская гордость»: то есть когда человек «делает себе равными всех… и не терпит быть ниже»; когда «не уважает, как должно, начальника»; «равняет себя со всеми образованными» [21, 65] и так далее.

Мало кто понимал, что «свобода не в беспочвенности, и не в почвенности, но в истине и истинности жизни, в озаренности от Духа» [18, 507]. Нечестивые закрыты для Духа Святого.

Поэтому русский народ «созрел» и пришел, усиливая свои низкие и демонические стороны, как бы к пропасти ада и оказался достоин той страшной (для многих) участи, которая последовала за победой Октября 1917 г. «От кого это бедствие? Кто бы ни был его виной, но оно послано от Господа» (св. Иоанн Кронштадтский написал эти слова в связи с кронштадтским пожаром) [21, 134].

Хотя, конечно, многие люди, особенно из народа, и выиграли в чем-то существенном от победы большевиков.

Флоровский имеет полное право вопрошать: «Русская революция не была ли духовной катастрофой, обвалом в душах, восстанием, и прорывом страстей, – не из духовного ли корнесловия приходится ее объяснять, прежде всего?» [18, 517–518]. Жившие «по велению необузданной натуры, по заветам злой силы» [1, 212] научили и заставили жить почти так же десятки миллионов бывших православных, мусульман, иудеев, буддистов и других. Формировалось «другое общество, другая территория и, строго говоря, другой народ» [12, 69].

Троцкий решительно ответил просившим его, как еврея, раввинам о сохранении синагог: «Я не еврей, я большевик». Как бы православный и как бы русский Ленин исключительно с презрением и ненавистью говорил о «боженьке», «попах», интеллигенции, помещиках, кулаках и других. У него была совсем другая вера – вера в Революцию: «Что хорошо для революции, то и морально».

Св. Григорий Нисский назвал подобных людей «злобными и свирепыми зверьми, т.е. людьми, неспособными к умозрению и богословию» [14, 121] и уже поэтому «яростно» нападающими на святые догматы и на верующих людей. А многие из народа, в том числе охлос, реализовывали сатанинские планы.

Маркс замечательно и «научно» научил Ленина и других, что общечеловеческая мораль – абстрактна (в негативном смысле) и не подходит для понимания (и применения) в конкретно-исторических условиях. Необходима истинная, «конкретно-историческая» мораль. Поэтому красный террор даже и не скрывался за какими-то лицемерными словами.