Литературоведческий журнал №38 / 2015

См., например: Martín Morán J.M. Cervantes y el Quijote hacia la novela moderna: Alcalá de Henares: Centro de Estudios Cervantinos, 2009.

Вслед за акад. Ф. Рико автор статьи пишет слова Первая (часть) и Вторая (часть) с большой буквы как наименования «Дон Кихота» 1605 г. и «Дон Кихота» 1615 г., сохраняя авторское написание этих букв в цитируемых работах других критиков (см., например, далее – цитаты из Р. Менендеса Пидаля).

Слов «Первая часть» в названии не было, так как сам «Хитроумный идальго…» состоит из четырех частей, которые фактически были «отменены» фактом выхода в свет «Второй части хитроумного кабальеро…», названной «частью» в пику создателям подложной «Пятой части».

См.: Менендес Пидаль Р. К вопросу о творческой разработке «Дон Кихота» // Менендес Пидаль Р. Избранные произведения. Испанская литература Средних веков и эпохи Возрождения. – М.: Издательство иностранной литературы, 1961.

См. русский перевод, опубликованный под названием «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский…» как дополнение к изданию «Дон Кихота» Сервантеса в серии «Литературные памятники» (Москва: Наука, 2003). Слова «пятая часть» в названии сатиры Авельянеды (по сути «Лже-Кихот», конечно же, – сатира, а никакой не роман) были нацелены на то, чтобы подчеркнуть преемственность сочинения писателя-узурпатора по отношению к ДК 1605.

См.: Vindel F. La verdad sobre el «falso Quijote», vol. I: El «falso Quijote» fue impreso en Barcelona por Sebasián Cormellas. – Barcelona: Librería Barba, 1937. Этой же точки зрения придерживается и Х. Бласко (См.: Blasco J. Baltasar Navarrete, posible autor del Quijote apócrifo (1614) // Beltenebros Menor. Avances, 2. 2005).

Предваряющие издание ЛК цензурное одобрение и лицензия на публикацию (очень ограниченного действия и сомнительного происхождения) датируются, соответственно, 18 апреля и 4 июля 1614 г. Таким образом, с учетом времени, необходимого для набора и печати текста, ЛК мог появиться в продаже не раньше конца лета – сентября того же года, но однозначно до 6 октября, когда в Сарагосе во время празднования беатификации Терезы де Хесус происходило студенческое маскарадное шествие, в котором двое участников изображали Дон Кихота и Санчо Пансу, взятых со страниц сочинения «лиценциата Акестелоса» (см.: Martín Jiménez A. El Quijote de Cervantes y el Quijote de Pasamonte, una imitación recíproca. Alcalá de Henares: Centro de Estudios Cervantinos, 2001. P. 50 y las siguientas). То есть ЛК по времени выхода в свет больше, чем на год опередил ДК 1615, представленного на цензурную апробацию 27 февраля 1615 г., но появившегося в продаже не раньше ноября того же года (посвящение графу де Лемос датируется 31 октября).

Gilman S. Cervantes y Avellaneda: estudio de una imitación. – México: Colegio de México, 1951.

Единственное известное нам исключение – академик Н.И. Балашов, автор статьи, сопровождающей русское издание романа Авельянеды, который – вслед за Ст. Джилменом – утверждает, что «Антисервантес (т.е. Авельянеда. – С.П.) постоянно нападает на… ставшие ему известными в 1613–1614 гг. отрывки из подлинной Второй части…» (см.: Балашов Н.И. Антагонизм Сервантеса и Авельянеды, бесчестного («авильянадо») изготовителя «Лже-Кихота» (1614). Поиск возможности уравновешенного подхода к контр-реформационной Испании // Сервантес Сааведра Мигель де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. С прибавлением «Лже-Кихота» Авельянеды. – М.: Наука, 2003. – Т. II. – С. 691).

Д. Эйзенберг (см.: Eisenberg D.El rucio de Sancho y la fecha de la composición de la segunda parte del Quijote // Nueva Revista de Filología Hispánica, XXV (1976) относит начало интенсивной работы Сервантеса над Второй частью к 1610 г., связывая его с «поражением», которое потерпел сам писатель в Барселоне: в столице Каталонии он предположительно оказался ранним летом этого года в неосуществившейся надежде отбыть в Неаполь в свите графа Лемосского, назначенного вице-королем Италии.

См., например, одну из статей, сопровождающих наиболее авторитетное современное издание «Дон Кихота» под редакцией акад. Ф. Рико: Anderson E.M. y Pontón G. La composición del «Quijote» // Cervantes Miguel de. Don Quijote de la Mancha. Edición del Instituto Cervantes dirigida por Francisco Rico. – Barcelona: Crítica, 1998.

См.: Riquer M. de. Cervantes, Pasamonte y Avellaneda. – Barcelona: Sirmio, 1988.

Речь идет о статье Дж. Стэгга: G. Stagg. Revision in Don Quijote, Part I // Hispanic Studies in Honor of L. González Llubeira, Oxford, 1959; См. о ней: Пискунова С.И. «Дон Кихот» – I: Динамическая поэтика // Вопросы литературы. – 2005. – Вып. 1.

Цит. по кн.: Iffland J. De fiestas y aquafiestas: risa, locura e ideología en Cervantes y Avellaneda. – Universidad de Navarra. Iberoamericana: Vervuert, 1999. – Р. 380–381.

См. Romero Muñóz C. Nueva lectura de El retablo de maese Pedro // Actas del Segundo Coloquio Internacional de la Asociación de Cervantistas. – Barcelona: Anthropos, 1991.

См.: Romero Muñóz C. Nueva lectura de El retablo de maese Pedro // Actas del Primero Coloquio Internacional de la Asociación de Cervantistas. – Barcelona: Anthropos, 1990.

См. Romero Muñóz C. La invención de Sansón Carrasco // Actas del Segundo Coloquio Internacional de la Asociación de Cervantistas. – Barcelona: Anthropos, 1991.

Koppen E. Gab es einen Ur-Quijote? Zu einen Hypotese der Cervantes Philologie // Romanistisches Jarbuch, XXVII (1976); Murillo A. El Ur-Quijote: nueva hipótesis // Cervantes, I (1981).

См.: Marín N. Camino y destino aragonés de don Quijote // Anales cervantinos, XVII (1978); Cervantes frente a Avellaneda: la Duquesa y Bárbara // Cervantes, su obra y su mundo. Actas del Primer Congreso Internacional sobre Cervantes. – Madrid: Edi – 6, 1981.

По мнению Д. Эйзенберга (см.: Eisenberg D. Op. cit.), сочиненной еще для Первой части.

XXIV глава, судя по многим деталям (см. наш комментарий к ней в издании ДК под ред. Ф. Рико) была написана на самом последнем этапе работы над ДК 1615 (характерны ее переклички с Прологом, написанным, как то и полагалось, после завершения всего произведения).

Вероятно, он встречался с Пасамонте во время посещения Мадрида в августе – октябре 1594 г. или в начале 1595 г., когда и смог познакомиться с его автобиографией, распространявшейся в рукописи (опубликована впервые в 1922 г.). Однако остается весьма сомнительным, что Сервантес знал второй, расширенный вариант сочинения Пасамонте, законченный к 1605 г.

О «дьявольской» (а, точнее, тристерской) природе «Маэсе Педро» см.: Redondo A. De Jinés de Pasamonte a Maese Pedro // Redondo A. Otra manera de leer el Quijote. – Madrid: Castalia, 1997.

Здесь и далее «Дон Кихот» в переводе Н.М. Любимова цит. по изд.: Сервантес Мигель де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. I–II. – М.: ЭСКМО, 2010. Цитируемые тома, главы и страницы указаны в тексте статьи.

См.: Iffland J. De fiestas y aquafiestas: risa, locura e ideología en Cervantes y Avellaneda. Op. cit.

См.: Blasco J. Op. cit.

См.: Madrigal J.L. Tirso, Lope y el Quijote de Avellanada // Internet Revista Lemir 13 (2009). Подсчеты Мадригаля совпадают c мнением крупнейших знатоков творчества Тирсо, таких как основатель «тирсоведения» донья Бланка де лос Риос (Ríos Doña Blanca de. Algunas observaciones sobre el Quijote de Avellaneda // La España moderna, 1897–1898) и современный глава этого ответвления испанистики Луис Васкес Фернандес (см.: Vásquez Fernández Luís. Tirso de Molina, probable autor del Quijote de Avellaneda // Actas del V Congreso del AISO, 1999), ссылающийся не только на собственные наблюдения и розыскания, но и на фундаментальное исследование Р. Диаса-Солиса: Díaz-Solís R. Avellaneda en su Quijote. – Colombia: Tercer Mundo, 1978.

См., например: Pérez López J.L. Lope, Medinilla, Cervantes y Avellaneda // Criticón. 2002, 86.

Cм.: Fernández de Avellaneda Alonso. El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha, edición de Luis Gómez Canseco. – Madrid: Biblioteca Nueva, 2000. Последнее, юбилейное, издание сочинения Авельянеды (2014) вышло ограниченным, не предназначенным для продажи тиражом под грифом Испанской Королевской академии. (См. его высокую оценку, данную акад. Ф. Рико на страницах «Эль Паис». 29.12.2014.)

Характерно, что именно в первых 14 главах ЛК (за ними следуют семь, занятых преимущественно «вставными» новеллами), как отмечает Л.Г. Кансеко (см.: Canseco L.G. De 1606 a 1615: relaciones y dependencias textuales // CVC. Antología de ña crítica sobre el «Quijote» en el siglo XX – http://cvc.cervantes.es/ literature/quijote_antologia/сanseco.htm) содержится бóльшая часть прямых отсылок к ДК 1605, аллюзий, парафраз и других интертекстуальных приемов, помогающих поддерживать в глазах читателя связь между романом Сервантеса и его «продолжением», а вот во второй половине романа автор – второй автор, как нам представляется! – старается продемонстрировать полную независимость своего повествования от романа Сервантеса.

Первый вариант неоднократно перерабатывавшегося автором текста (опубл. 1626) датируется 1603–1605 гг., временем, когда Кеведо, не теряя связей с Двором, пребывавшим в Вальядолиде, учился на кафедре теологии в Вальядолидском университете, которой с 1611 г. заведовал Б. де Наваррете (до того, с 1596 по 1600 г. Кеведо – студент университета в Алькала-де-Энарес).

Он представляется нам фигурой более предпочтительной, нежели Педро Линьян де Риаса, автор превосходных романсов, умерший в 1607 г. и не оставивший никаких серьезных прозаических опытов (см.: Pérez López J.L. Una hipótesis sobre el Don Quijote de Avellaneda. De Liñán de Riaza a Lope de Vega // Internet Revista Lemir (2005), а также: Sánchez Portero A. El «toledano» Pedro Liñán de Riaza – candidato a sustituir a Avellaneda – es aragonés de Calatayud // Internet Revista Lemir (2007)).

Компьютерный анализ лексических особенностей текста ЛК (см.: Madrigal J.L. Op. cit.) дает ему большие преимущества перед другими, за исключением Тирсо де Молина, претендентами.

ЛК выстроен очень продуманно: три «части», в каждой из которых – 12 глав, пронумерованных, однако, насквозь, через все повествование.

См.: Madroñal A. Entre Cervantes y Lope: Тoledo, hacia 1604 // Humanista / Cervantes 1 (2012).

Х.Л. Перес Лопес (см.: Pérez López J.L. Lope, Medinilla, Cervantes y Avellaneda // Criticón. 2002, 86) в 2002 г. выдвигал на эту роль поэта Бальтасара Элисио де Мединилья (Baltasar Elicio de Medinilla).

Второе значение – четки, состоящие из разной величины бусин, которыми пользуются, творя росарио.

Сейчас никто из ученых не разделяет гипотезы Бланки де лос Риос о том, что Тирсо был незаконнорожденным сыном герцога де Осуна и поэтому язвительные выпады Сервантеса в адрес герцога, имеющиеся в Первой части, должны были его задеть.

«Развлечь» читателя, его «поучая» – Deleytar aprovechando: так назвал Тирсо свою «прощальную» книгу, включающую и новеллы, и аутос, и стихи, завершенную в 1631 г. и опубликованную в 1635-м: эта цель, если иметь в виду творческую составляющую замысла ЛК, была и у его «первого» автора.

«Ваша милость обладает довольно значительным имуществом» (VII, 453), – наставляет Лже-Кихота главный резонер романа священник Мосен Валентин.

Цит. по: Iffland J. Op. cit. – P. 19.

См. Iffland J. Op. cit.

Американский ученый различает два вида смеха: эксклюзивный и инклюзивный. Первый направлен на объект, находящийся вне круга смеющихся (а смех – по Бергсону – феномен групповой), второй – включает осмеиваемого в число смеющихся.

См.: Пискунова С.И. Путь зерна: «Дон Кихот» и жатвенный ритуал // Пискунова С.И. Испанская и португальская литература XII–XIX вв. – Москва: Высшая школа, 2009. – С. 218–227.

Iffland J. Op. cit. – P.178.

Hiers J. Carnavales y fiestas de locos. – Barcelona: Península, 1988.

См.: Ф. Лопеса Эстрада: López Estrada F. Fiestas y literatura en los Siglos de Oro: la Edad Media como asunto «festivo» (el caso del «Quijote») // Bulletin Hispanique, Vol. 84. n. 3’4, 1982.

См.: Redondo A. Op. cit. – P. 130 e sq.

См., например: Державин К.Н. Сервантес. Жизнь и творчество. – М.: Государственное издательство художественной литературы. 1958. – С. 433.

См.: Пискунова С.И. Путь зерна: «Дон Кихот» и жатвенный ритуал. Указ. соч.

Marasso A. Cervantes. La invención del Quijote. – Buenos-Aires: Lib. Hachette, 1954.

См.: Левинская О.Л. Античная Asinaria: История одного сюжета. – М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2008. – С. 11 и сл.

См.: Piskunova S. El camino a casa // Comentfrios a Cervantes. Actas selectas del VIII Congreso Internacional de la Asociación de cervantistas (Oviedo, 11–15 de junio de 2012). Fundación M. Cristina Masaveu. Investigación y Mecenazgo, Astirias, 2015.

Бахтин М.М. Собр. соч. Т. 1. – С. 114.

Бахтин М.М. Собр. соч. Т. 4. – М.: Языки славянских культур, 2008. – С. 30.

Здесь и далее цитируются следующие издания романа Сервантеса: Сервантес М. Дон Кихот / Пер. под ред. Б.А. Кржевского и А.А. Смирнова. Т. 1–2. – М.: Наука, 2004. – Cervantes М. El ingenioso Hidalgo Don Quijote de la Mancha. ed. de Martin de Riquer. – Barcelona: Planeta, 1980. – 1138 p. Цифры в скобках обозначают том, главу и страницу издания на цитируемом языке. В дальнейшем даются внутритекстовые ссылки на это издание с указанием в скобках тома и главы.

Parr J. Don Quijote: texto y contextos // Confrontaciones calladas: el critico frente al clasico. – Madrid, 1990. – P. 98.

Батай Ж. Внутренний опыт / Пер. С. Фокина. – СПб., 1997. – С. 80.

Pini Mora D., Mora G. Cervantes in Italia // Don Chisciotte a Padova. Atti della I Giomata Cervantina. – Padova, 1992. – P. 22.

Борхес Х.Л. Сочинения в 3 т. Т. III. – М.: Полярис, 1997. – С. 520. Далее ссылки на это издание даются в тексте статьи с указанием тома и страниц под литерами ХЛБ. Оригиналы Борхеса, цитируемые далее по изданию: Borges J.L. Obras completas. V. 1–2. Buenos Aires, 1974–1989, даются в тексте статьи с указанием тома и страниц под литерами JLB.

Правда, отчуждаемой в пространстве иного языка: согласно цитированным «Автобиографическим заметкам» (составленным в 1970 г. Н.Т. ди Джованни), Борхес как будто впервые читал классическую книгу классического испанского писателя по-английски, а оригинал впоследствии звучал для него как «плохой перевод». – ХЛБ, III, 518.

Иронический пафос именно в такой прагматике, в таком целеполагании постоянно сопутствует рассуждениям Борхеса о классике. И здесь нельзя не задаться вопросом: в какой степени и как именно такая ироническая позиция Борхеса соотносится с романом Сервантеса и с традицией нахождения иронических смыслов в «Дон Кихоте». Примечательно, что динамика становления этой традиции прочтения романа Сервантеса особенным образом соотносится с динамикой художественно-философского процесса. Трагическая ирония Сервантеса открывается романтиками (германскими, в первую очередь), но романтический трагизм замещается осмыслением «вдумчивой спокойной объективной иронии» Сервантеса (эта формулировка возникает в контексте чтения «Дон Кихота» М. Менендесом-и-Пелайо как «первого и непревзойденного образца современного реалистического романа»), позднее являет себя «экзистенциальная ирония», еще позже – «бесконечная ирония». См., в частн.: Пискунова С.И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры испанской прозы XVI–XVII вв. – М.: Издательство Московского университета, 1998. – С. 167–168; ср., напр., также множественность иронических ракурсов «Дон Кихота», рассматривавшихся на Конгрессе, посвященном 400-летию выхода в свет Первой книги романа: XL Congreso 400 años de Don Quijote: pasado y perspectivas de futuro. Valladolid, 2005. URL: http://cvc.cervantes.es/ensenanza/biblioteca_ele/ aepe/congreso_40.htm. Рискнем предположить, что у Борхеса (для Борхеса) «ирония» Сервантеса (при познании, некотором признании, а по большей части отторжении и преображении романтических, «реалистических», экзистенциальных прочтений) вступает во взаимодействие с Сократовой иронией (при этом, естественно, неявно припоминаются платонические и неоплатонические истоки «Дон Кихота»).

Именно в таком качестве Борхес фигурирует не только в известном тексте Делёза и Гваттари о «Повторении и различии», не только среди положений теории интертекстуальности, включая и, например, ее позднюю версию у Н. Пьеге-Гро. Имя Борхеса в качестве постмодернистского читателя / интерпретатора «Дон Кихота» упоминается и в «Заключении» к одному из самых значительных отечественных исследований романа Сервантеса: «“Дон Кихот” <…> принадлежит и не принадлежит культуре постмодерна, чьи прозаики, начиная с Хорхе Луиса Борхеса, пытаются “переписать” великое творение Сервантеса, распластав его в плоскости постмодернистского дискурса». – Пискунова С.И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры испанской прозы XVI–XVII вв. Цит. изд. С. 298.

На необходимость соотнесения «Пьера Менара, автора “Дон Кихота”» с творческим и экзистенциальным кризисом, пройденным Борхесом в конце 1930-х годов, указала О.А. Светлакова, сравнив Сервантеса в тогдашнем обращении к нему Борхеса с заново обретенным «ангелом-хранителем». См.: Светлакова О.А. Испанские классики «золотого века» в творчестве Хорхе Луиса Борхеса // Латинская Америка. – М.: ИЛА, 2001. – № 11. – С. 62–65. Выделяя ценностные смыслы сервантесовской темы у Борхеса, исследовательница отмечала, что для Борхеса Сервантес является неким обобщенным символом всей классики. Между тем, на наш взгляд, классика у Борхеса принципиально многосоставна, в многомерном пространстве Борхесовского классического сосуществует множество авторских судеб, каждая из которых выступает в своей непререкаемой ценности, но не может заместить иные судьбы.

Напомним, что этот выбор стоял и перед Борхесом, который стал писателем, не став военным.

На двойственность этой отсылки обращалось внимание в одной из первых статей, сконцентрированных на неслучайности избранных глав: Tamara Holzapfel; Alfred Rodríguez. Apuntes para una lectura del Quijote de Pierre Menard. Revista Iberoamericana. V. 53, N 100 (Julio-Diciembre 1977): cuarenta inquisiciones sobre Borges. – Pittsburgh, 1977. – P. 671–677. URL: http://www.borges.pitt.edu/sites/default/files/Holzapfel,_Rodriguez.pdf Позднее функция двадцать второй главы в «Пьере Менаре…» разбиралась также в статье: Santiago Juan-Navarro. Atrapados en la galería de los espejos: Hacia una poética de la lectura en 'Pierre Menard' de Jorge Luis Borges // Selected Proceedings of the Thirty-Ninth Annual Mountain Interstate Foreign Language Conference. – Clemson University, 1991. – P. 23–33.

Насколько внимательно Борхес следил за развитием сервантистики, вопрос очень сложный. В эссе он ссылается на мнения и упоминает П. Груссака, Л. Лугонеса, П. Энрикеса Уреньи, А. Кастро. М. Менендеса-и-Пелайо, И.В. Гёте, Г. Гейне, М. де Унамуно, Асорина, Ф.М. Достоевского и т.д. Но в эссе и рассказах Борхеса можно, кроме того, усмотреть и знакомство с трудами Х. Ортеги-и-Гассета, Г.Ф.В. Гегеля… Об отношении Борхеса к испанской сервантистике см., напр.: Pastormerlo S. Borges, el Quijote y los cervantis-tas españoles // Olivar. Vol. 7, N 7. La Plata, enero/junio, 2006. – URL: http://www.scielo.org.ar/scielo.php?script=sci_arttext&pid=S1852-44782006000100005

М. де Сервантес Сааведра. Дон Кихот. Часть первая / Перевод с испанского Н. Любимова; стихи в переводе М. Лозинского. – М.: Госиздательство Художественной литературы, 1959. – С. 205. Далее ссылки на это издание с указанием части и страниц даются в тексте статьи под литерами ДК.

Дж. Штайнер (один из первых обративший внимание на необходимость анализа упоминающихся глав «Дон Кихота» с контекстуальными особенностями «Пьера Менара…») соотнес фразу «…рассуждают они, что в слове не столько же букв, сколько в да…» (ДК: 1, 201) с каббалистическими исканиями у Борхеса. См.: Steiner G. After Babel. – London: University Press, 1970. – P. 70.

Возникает, конечно, соблазн иносказательного соположения эпизода о пещере с событиями жизни Борхеса, с его «инициальным» вхождением в предсмертную бездну (ср. ряд синонимов, обозначающих путь Дон Кихота к пещере: «низринуться, низвергнуться и броситься в бездну») и выходом из нее в новом качестве писателя, обретающего «свой» / «чужой» – фикциональный – голос.

«…в воплях о том, чтобы они выслушали его, утешили и отозвались, и проходило у него время…» (ДК: 1, 254).

Сразу оговоримся: эти размышления никоим образом не ограничены обращением к Сервантесу. Свой метод Борхес обустраивает в непрерывном диалоге со множеством авторов, в погружении во множество книг. Парадокс состоит в том, что имя Сервантеса должно одновременно восприниматься среди этого множества и как одно из многих имен, и как имя уникальное. О Сервантесе, как одном из alter ego Борхеса см., в частн: Lefere R. Don Quijote en Borges, o Alonso Quijano y yo // La literatura en la literatura: actas del XIV simposio de la sociedad española de literatura general y comparada /coord. Por M. León Gómez. – Madrid: CEC, 2004. – P. 211–222. Заметим, кстати, что в процесс творческих и экзистенциальных выборов Борхеса конца 1930-х годов было акцентировано вписано еще одно имя и еще одно произведение – имя Данте и «Божественной комедии». Но в случае с Данте явное биографическое конструирование, ощутимое и в «Автобиографических заметках», и в ряде эссе, которые Борхес специально посвятил Данте, играло значительно бóльшую роль.

В борхесоведении этот сборник стал рассматриваться как принципиально значимый и детально анализироваться уже после смерти аргентинского писателя. См., в частн: Stratta I. Borges, un herdero parcial / Fragmentos, 1999, N 17. P. 55–62; Stratta I. Borges cuentista: las reglas del arte / Fragmentos, 2005, N 28/29. P. 29–39. Мнение автора этой статьи по поводу «Обсуждения» см., напр.: Надъярных М.Ф. Метод Х.Л. Борхеса: Истоки // Проблемы модерна и постмодерна. Выпуск II. – СПб.: Петербург XXI век, 2012. – С. 16–25; Надъярных М.Ф. Классика как открытие (опыт Х.Л. Борхеса) // Литературная классика в диалоге культур. Вып. 3. – М.: ИМЛИ РАН, 2014. – С. 355–381.

ХЛБ: II, 186. В оригинале Борхес ведет речь об «играх со временем и бесконечностью» или «с временным и бесконечным» (los juegos con el tiempo y con lo infinito). – JLB: 1, 808.

Ср., напр.: «Автор разворачивает перед нами игру символов – игру, спору нет, строго организованную, но наполнить ее жизнью – дело нас самих. <…> Реальность классической словесности – вопрос веры». – ХЛБ: I, 77 <…> 79.

Ср.: «Я не знаю, что такое поэзия, хотя и обладаю талантом обнаружения ее в любом месте: в разговоре, в словах танго, в философских книгах, в присловьях и даже в некоторых стихах [Yo tampoco sé lo que es la poesía, aunque soy diestro en descubrirla en cualquier lugar: en la conversación, en la letra de un tango, en libros de metafísica, en dichos y hasta en algunos versos]» («Аналитическое упражнение») – «Лет тридцати я, под влиянием Маседонио Фернандеса, верил, что красота – это привилегия немногих авторов; теперь я знаю, что она широко распространена и подстерегает нас на случайных страницах посредственного автора или в уличном диалоге [Hacia el año treinta creía, bajo el influjo de Macedonio Fernández, que la belleza es privilegio de unos pocos autores; ahora sé que es común y que está acechándonos en las casuales páginas del mediocre o en un diálogo callejero]» («О классиках»). – ХЛБ: II, 153; JLB: 1, 773.

Борхес анализировал следующие строки «En el silencio de la noche, cuando / ocupa el dulce sueño a los mortales» (в русском переводе: «Среди безмолвья ночи тихокрылой / когда все племя смертных спит глубоко». – ДК: 1, 355) из сонета, сочиненного Лотарио.

Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика в 4 т. Т. 2. – М.: Мысль, 1969. – С. 303.

Здесь правомерен вопрос: был ли реализован этический потенциал литературного смысла – смыслов литературы – в творчестве самого Борхеса? Или смысл этот только ностальгически индексировался (проявлялся) аргентинским писателем как нечто утрачиваемое (нечто окончательно утраченное) современной литературой, устремленной к кошмару механизированной комбинаторики «универсальной библиотеки», разрастающейся на том месте, где осуществляла себя «универсальная словесность». На мой взгляд, этический потенциал у Борхеса осуществляется, и осуществляется во многом – если не в первую очередь – в связи с присутствием Сервантеса в творчестве Борхеса.

Заметим, что здесь же проявляется и двойственность понимания «этического»: существенная и сущностная, глубинная, эмоционально насыщенная истинная потаенная этика исподволь противополагается симулятивной, конвенциональной этике – принятому «этикету», правилам чтения.

Ср.: «Сервантес не был стилистом (по крайней мере, в нынешнем, слухоусладительном, смысле слова). Судьбы Дон Кихота и Санчо слишком занимали автора, чтобы он позволил себе роскошь заслушиваться собственным голосом» (ХЛБ: I, 64); «…Вот что говорит наш Груссак: “Называя вещи своими именами, признаем, что добрая половина романа небрежна и слаба по форме, и это с лихвой оправдывает упрек в “бедности языка”, брошенный Сервантесу его противниками. Я имею в виду не только и не столько словесные несуразицы, скучные повторы, неудачные каламбуры, удручающие риторические пассажи, но прежде всего общую вялость этой прозы, пригодной исключительно для чтения после обеда”… Но именно эта проза после обеда, для разговора, а не для декламации и нужна Сервантесу, и никакая другая [Prosa de sobremesa, prosa conversada y no declamada, es la de Cervantes, y otra no le hace falta]. То же, думаю, можно сказать о Достоевском, Монтене или Сэмюэле Батлере» (там же; JLB: 1, 203). «“Дон Кихот” посмертно выиграл все битвы у своих переводчиков и преспокойно выдерживает любое, даже самое посредственное переложение. <…> Даже немецкий, скандинавский или индийский призраки “Дон Кихота” куда живее словесных ухищрений стилиста» (там же, с. 65). Универсальная смысловая открытость, принципиальная незавершимость классического произведения, предназначенного для постоянного – повседневного перечтения и обсуждения, как и сам метод создания классической многосмысленности (опять-таки с обращением к Сервантесу) будут предметом размышлений Борхеса в эссе «Допущение реальности», а проблемой перевода классических смыслов (упоминая Сервантеса) Борхес займется еще в одном эссе «Обсуждения» – «Версиях Гомера».

Русский перевод второго эссе звучит так: «По поводу классиков». Первое эссе вышло в журнале «Юг» (Sur, № 85. – Octubre. – 1941. – P. 7–12).

«Божественная комедия» и «Дон Кихот» вновь объединяются в 1953 г. в эссе «Мартин Фьерро и критики», как такие книги, которые, по мнению Карлейля, «зашифровали в себе Италию и Испанию». Контекстом здесь, заметим, снова служит карлейлевское же мнение о почти бесконечной России, все еще немой, ибо все еще не проявившей себя в одной единственной книге («Martín Fierro y los críticos» (1953), El «Martín Fierro» (1953). A propósito del concepto de libro canónico nacional: «Carlyle escribió que Italia se cifraba en la Divina Comedia y España en el Quijote y agregó que la casi infinita Rusia era muda, porque aún no se había manifestado en un libro»).

Borges J.L. Sobre los clasicos (1941) // Borges J.L. Obra Crítica. V. 1. P. 18. – http://www.librodot.com

«Скажем, он может быть персом, малайцем, деревенским жителем, несмышленым ребенком, чудаком, которого убедили, будто “Дон Кихот” – детективный роман. Так вот, представим, что этот воображаемый персонаж поглощал только детективы, а после них принялся за “Дон Кихота”. Что же он читает? “В некоем селе ламанчском, которого название у меня нет охоты припоминать, не так давно жил-был один идальго…” Он с первой минуты не верит ни единому слову, ведь читатель детективов – человек подозрительный, он читает с опаской, с особой опаской. В самом деле: прочитав “в некоем селе ламанчском”, он тут же предполагает, что события происходили совсем не в Ламанче. Дальше: “которого название у меня нет охоты припоминать…” Почему это Сервантес не хочет вспоминать? Ясно, потому что он убийца, виновный. И наконец: “не так давно…” Вряд ли прошлое окажется страшней будущего». – ХЛБ: III, 299.

«В сравнении с другими классическими произведениями (“Илиадой”, “Энеидой”, “Фарсалией”, Дантовой “Комедией”, трагедиями и комедиями Шекспира) “Дон Кихот” – книга реалистическая; однако этот реализм существенно отличается от реализма XIX в. Джозеф Конрад мог написать, что исключает из своего творчества все сверхъестественное, ибо допустить его существование означало бы отрицать чудесное в повседневном; не знаю, согласился бы Мигель де Сервантес с этим мнением или нет, но я уверен, что сама форма “Дон Кихота” заставила его противопоставить миру поэтическому и вымышленному мир прозаический и реальный. Конрад и Генри Джеймс облекали действительность в форму романа, потому что считали ее поэтичной; для Сервантеса реальное и поэтическое – антонимы» (ХЛБ: II, 41). В противопоставлении реализма Сервантеса реализму XIX в. можно усмотреть скрытую полемику с мнением М. Менендеса-и-Пелайо.

Идея неподдатливости смыслов «Дон Кихота» чисто рациональному (аналитическому) восприятию оформляется с самых ранних эссе Борхеса, выступая на первый план в текстах 1950–60-х годов. Ср., напр., кроме уже упоминавшегося эссе «Анализ последней главы “Дон Кихота”» «Лекцию о “Дон Кихоте”» (1968).

Постоянно звучащий мотив «дружбы с Дон Кихотом» – один из самых важных в борхесовской аксиологии Сервантеса, а в размышлениях о возможной дружбе с вымышленным героем (у Борхеса речь идет не только о герое Сервантеса, но и о Пиквике, Гекльберри Финне и Томе Сойере, Пер Гюнте…) выстраивается особая система смысловых схождений и расхождений на путях пространства литературы: согласно Борхесу, нельзя, например, сдружиться ни с Агамемноном, ни с Гамлетом…

Может быть, Сервантес вообще всегда должен подразумеваться в размышлениях Борхеса о вымышленных, апокрифических, мистифицированных авторах, во всех размышлениях о взаимоотношениях создателя и созданного? И – может быть – Сервантес подразумевается у Борхеса при всяком размышлении о тайне порождения литературного смысла? При всяком размышлении о трансфигурации реальности обыденной в реальность чудесную, – переживаемую поэтически (поэтически?). Ср. сконцентрированность на развитии мотивов сна и яви в поэзии Борхеса в их глубинной, но далеко не часто проговариваемой соотнесенности с Алонсо Кихано и / или Дон Кихотом.

Balderston D. Borges: realidades y simulacros. – Editorial Biblos, 2000. – P. 164. В эссе, естественно, «рассыпаны» и отсылки к иным эссе Борхеса (выше мы пытались выявить связь «Классиков» 1966 г. с «Аналитическим упражнением».

«Ицзин» подчас переводится именно как «Канон перемен». Автор статьи выражает искреннюю благодарность Наталье Владимировне Захаровой за консультации по «Ицзин».

Например, во «Вводных заметках» к «Назидательным новеллам» текст плетется и расплетается у Йейтса.

Немецкая романтическая комедия / Сост., вст. ст. А.В. Карельского. – СПб.: Гиперион, 2004. – С. 79.

Там же. – С. 66.

Там же. – С. 84.

Там же.

Tieck L. Dramaturgische Blätter. In 2 Bd. – Bd 2. – Leipzig: Brockhaus, 1852. – S. 62–63.

Немецкая романтическая комедия / Сост., вст. ст. А. В. Карельского. – СПб.: Гиперион, 2004. – С. 62.

Там же. – С. 64.

Там же. – С. 39.

Там же. – С. 66.

Кант И. Критика способности суждения. – М.: Мысль, 1966. – С. 118.

Шеллинг Ф. Философия искусства. – М.: Просвещение, 1966.

Об этом см.: Матинян К.Р. Жанр комедии в литературе немецкого романтизма конца XVIII – начала XIX века (Тик, Брентано): Автореферат дисс. канд. филол. наук. – М., 1986. – С. 12.

Сервантес М. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. – М., 1963. – Ч. 2. – С. 34–35.

Логвинова И.В. Комедия в литературной теории йенских романтиков // Национальная ассоциация ученых. Филологические науки. – № 4. – 2014. – С. 149–151; Логвинова И.В. Теория комедии в эстетике йенских романтиков // European and Russian literature: modern problems of study. – Stuttgart, 2013. – Volume 2. – P. 97–113; Логвинова И.В. Философско-эстетический смысл комедий Л. Тика // Эстетико-художественное пространство мировой литературы. – М. – Ярославль, 2012. И др.

Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 35 т. – М., 1980. – Т. 5. – С. 332.

Паррингтон В.Л. Основные течения американской мысли. – М., 1962. – Т. 1. – С. 472.

Пейн Т. Избранные сочинения. – М., 1959. – С. 188.

Мигель де Сервантес Сааведра. Собр. соч.: В 5 т. – М., 1961. – Т. 1. – С. 41.

Державин К.Н. Сервантес. Жизнь и творчество. – М., 1958. – С. 198.

Ирвинг В. Альгамбра. – М., 1979. – С. 34–35.

Алексеев М.П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI–XIX вв. – Л., 1964. – С. 186.

Cherry F.N. Sources of Hawthorne’s «Young Goodman Brown» // American Literature. 1934. – Vol. 5. – N 4. – P. 342–348.

Melville H. The Confidence-Man. His Masquerade. – N.Y., 1955. – P. 277.

Melville H. Collected Poems / Ed. by H.P. Vincent. – Chicago, 1947. – P. 377.

Твен М. Собр. соч. – М., 1960. – Т. 4. – С. 541.