Размер шрифта

Литературоведческий журнал №36 / 2015 - стр. 47

Не более двух месяцев, нет, меньше.

Что за король был! Этот рядом с ним –

Сатир с Гиперионом. Мать так нежил,

Что даже ветер ей в лицо при нем

Не смел дохнуть. О небо и земля!

Я должен помнить? Так рвалась к нему,

Как будто страсть росла от утоленья.

И вот прошел лишь месяц. Ой, не знать!

Не зря зовется слабым женский пол. –

Едва ли месяц, носит те же туфли,

В которых шла за гробом вся в слезах,

Как Ниобея: – и она, она! –

О Боже! Зверь, что разума лишен,

Скорбел бы дольше – замужем за дядей.

Да – брат отца, но на отца похож,

Как я на Геркулеса. Лишь за месяц!

Быстрей, чем соль тех лицемерных слез

Ушла из русла покрасневших глаз,

Уж вышла замуж. Нечестива прыть…

Так рваться к простыням кровосмешенья!

При тут же следующей за этим солилоквиумом встрече с Горацио первой содержательной репликой Гамлета оказывается замечание о скорой свадьбе матери (1.2.174–183).

Я приехал

На похороны вашего отца.

Гамлет

Не насмехайся надо мной, сокурсник,

Скажи, на свадьбу матери моей.

Горацио

И правда, это следовало быстро.

Гамлет

Расчет, расчет! Печеное с поминок,

Едва остыв, идет на брачный пир.

Я лучше б повстречал Врага на небе,

Чем этот день, Горацио, мне встретить.

И вскоре предчувствия Гамлета оправдываются: в пятой картине Призрак открыто обвиняет мать Гамлета в измене (1.5.43–53):

Животное! Кровосмешенье, адюльтер,

Рассудок колдуна, дар вероломства

Сколь нечестивы, столь сильны в соблазне:

Постыдной страстью волю превозмочь

Моей, казалось, чистой королевы!

Что за паденье это было, Гамлет!

Чтоб от меня с высокою любовью,

Всегда обету, данному на свадьбе,

Столь верною, и пасть до подлеца,

Которому природою дано

Немногое в сравнении со мной!

и призывает сына искоренить этот адюльтер (1.5.83–89):

Не дай кровати датских королей

Быть адским логовом разврата и инцеста.

Но как бы ни решил ты поступить,

Не надо растлевать свой ум и душу,

Хоть что‐то против матери затеяв:

Оставь мать небу – пусть шипы небес

Ей колют-жалят сердце.

Да, именно таково задание отца Гамлету. Это призыв не к банальной мести за убийство себя, а ревность к изменившей ему жене, матери Гамлета. Не убий, а верни жену на путь истинный, разорви ее порочную связь с Клавдием. Это и есть задание Призрака. Гамлет же просто старается выполнить это задание. И в принципе достигает успеха: весь второй акт оказывается философски подготовительным к реализации ревности Гамлета, а третий – кульминационный – воплощает их в полной мере. Сначала прелюдия ревнивой вспышки проигрывается на Офелии, все эти разговоры о невинности и красоте кончаются упреком (3.1.136–140):

Страница 47

На следующую страницу