Литературоведческий журнал №36 / 2015 - стр. 31

Во второй половине XVI в. сифилис получил репутацию болезни, при которой происходит ежедневное умирание. Поэтому далее Донн по частям анатомирует отмершие части тела мира: кожу, глаза, нервы, сердце. Ситуация близка публичным демонстрациям на Ламли-лекциях по операционной хирургии и анатомии106. Донн на протяжении «The First Anniversary» постепенно демонстрирует отмершие части тела мира, не причиняя ему боли, поскольку он погружен в летаргию.

Таким образом, сифилис вместил в себя все болезни. Господь наказал человека за извращение Божественной любви. И если, по версии Фракасторо, человек заразился через отравленную Деву, то, по версии Донна, он может искупить свою вину через Добродетельную Деву, которая умерла, будучи невинной, и теперь ее душа обретается на небесах вместе с Девой Марией. Именно сифилис отражает современное состояние мира от первого пришествия Христа до Страшного Суда: он не жив и не мертв – он онемел. Образ Элизабет Друри подчинен логике пророка Захарии: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами <…> На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя» (Ис. 54: 1,7). Бен Джонсон по этому поводу иронизировал, что подобных похвал достойна только одна Дева Мария. Донн на это ему ответил в духе неоплатонизма, что он описал Идею Элизабет Друри107.

Таким образом, Шекспир и Донн воспринимают сифилис как болезнь, поразившую современный им мир, но они не называют эту болезнь, хотя точно описывают ее симптомы. Это связано с тем, что сифилис воплотил в себе все болезни мира, а все болезни мира являются частью сифилиса, и практически каждый становится хоть частично поражен им. Оба поэта видят причины сифилиса в извращении природы человека и божественного закона любви, поэтому женщина оказывается вратами этой болезни. Шекспир причиной этого видит страсть к золоту, которая порождает в богатых и бедных алчность, лесть, зависть, обман и предательство. Эти грехи поражают общество древних Афин от политиков до философов и проституток. Донн же придает сифилису универсальный характер, им болен не только современный человек, общество, государство, но и вся Вселенная, поскольку макро- и микрокосм еще мыслились связанными через Великую цепь бытия. Но если у Шекспира женщина – это только распространитель семян болезни, то у Донна целомудренная Дева призвана вернуть миру здоровье. Мизантроп Тимон Афинский не видит источника искупления, не верит в возрождение мира, тогда как текст Донна еще свидетельствует о надежде и вере в человеческий род после пришествия Христа.