Лишняя - стр. 42

У меня есть лекарства. В сторожке есть настойки из трав. Справимся!

Безвольное тельце поначалу кажущееся легким к концу пути, когда я, выдыхаясь, перехожу с легкого бега на быстрый шаг, уже довольно ощутимо оттягивает руки. Меня потряхивает от усталости и противоречивых ощущений.

Я не чувствую израненных босых ног, которые не щадила, пока неслась, не особо разбирая дорогу, как не чувствую царапин, разукрасивших все тело. Зато внутри будто пожар пылает из-за тревоги за мальчонку и его состояние.

Не нравится мне то, что пока я бежала и не специально, но все же его потряхивала, он ни разу не пришел в себя. Не очнулся ни на секунду, не сбился с редкого сиплого дыхания, не пискнул, не застонал.

Ничего. Это очень и очень плохой знак.

В домик вваливаюсь на подгибающихся ногах.

Скинув все с широкой деревянной лавки, укладываю на нее мальчонку, аккуратно придерживая голову, чтобы не стукнулся. Подсовываю подушку.

Еще несколько драгоценных секунд трачу, разглядывая личико. Все кажется, что вот-вот, еще миг, и реснички дрогнут. Нет. Не дергаются. Остаются неподвижными, и я сдаюсь.

Оттолкнувшись от лавки, подскакиваю и начинаю чуть нервно, но уже полностью понимая последовательность следующих своих действий, метаться по небольшому прямоугольному помещению, включающему в себя одновременно и комнатку, и кухню.

Первым делом бросаюсь к печи, закидываю несколько поленьев, задавая жару. Проверяю заранее набранную в большом ведре воду и уверенно ставлю ее подогреваться. Рядом чайник и кастрюльку. Теперь мне ее много понадобится.

На осмотр себя и своих ран трачу меньше минуты. Царапины – ерунда, разберусь позже. С ногами хуже, но не смертельно. Окажу помощь Тайлеру, после займусь ими.

Прежде чем начать лечение, накидываю теплые штаны и свитер, подкатываю рукава и иду мыть руки. Они немного дрожат, но я отметаю прочь сомнения и достаю из рюкзака аптечку.

Готова.

– Матушка-Луна, благослови и помоги! – шепчу еле слышно, а затем беру в руки ножницы и разрезаю пропитанную кровью футболку.

Ни дня не доктор, сейчас я точно знаю, что и как следует делать, и что никто кроме меня этому маленькому, но усердно цепляющемуся за жизнь оборотню не поможет. А я помогу.

Знаю. Чувствую. Смогу.

И мой дар омежки откликается, будто богиня направляет.

Аккуратно очищая и промывая жуткие раны – четыре глубокие борозды, удаляя из них грязь и лишнюю кровь, обеззараживая отваром из ромашки, сосны и подорожника, интуитивно, едва касаясь, оглаживаю подушечками пальцев неповрежденные места и замечаю, как кровь постепенно останавливается.