Лишь одна Звезда. Том II - стр. 73
– Пасть закрой! – свирепеет Рука Додж. – В атаку!
Отряд, не сразу уразумев приказ, шагом трогается с места. Тут же начинается хаос. Правый фланг вырывается вперед, размахивая копьями почем зря. Левый шагает медленно, но усердно, держа острия на уровне груди. Задний ряд мешкает, но потом стремительно догоняет передние и наступает на пятки. Кто-то роняет копье, пытается подобрать, другой спотыкается о древко.
– Стоять, дубы осиновые! Поубиваете друг друга! Назад, стройся!
Что такое «назад» – ясно не всем. Половина отряда строится там, куда дошла, другая бежит обратно, пред ясны очи сержанта Доджа. Сержант сгоняет «безрогих свиней» в одну кучу, кое-как ровняет.
– К бою!.. В атаку!..
Теперь задние стартуют быстрей передних, и четыре шеренги сплющиваются в одну стаю.
– Назад, стройся!..
– Пожрать бы…
– Закрой пасть!.. К бою! В атаку!..
За пару часов топтаний земля под ногами отмерзает, превращается в густую овсянку. Подошвы влипают в грязь, выходят с голодным чавканьем. Идти в ногу становится решительно невозможно… хотя, можно подумать, прежде удавалось! На ходу шеренга приобретает самые неожиданные формы: волна, зубчики, лесенка. «Пожрать бы…» – причитает кто-то и постоянно сплевывает. Сержант Додж – с вечера не жравший, как и все, – стервенеет.
– Бегом, козлы полосатые! До сухого куста, там стройся!
Первая шеренга, не дослушав, убегает, минует сухой куст без остановки и быстро удаляется в неясном направлении.
– Догнать этих свиней! Вернуть назад!..
Догнать непросто – грязь, ноги липнут. В брюхе урчит.
– Назад, скоты! Назад!.. За что ж вы мне дадены?..
От последних нечаянных слов сержанту становится стыдно. Косится на кайра. Тому плевать…
Обед приходит неожиданно. Отупевшим от маршировки солдатам кажется, что он не наступит никогда. Вроде бы, уже и день закончился и ночь прошла, и следующий день… Рука Додж устало сплевывает:
– Все, козлики, набегались. Жрем.
Едят из деревянных мисок деревянными ложками. Кухарь отмеряет каждому по три черпака варева: пшенная каша с запахом сала. Кроме запаха, других признаков сала не замечается. Солдаты едят сосредоточенно. Целиком отдаются делу, без лишней болтовни. Первым кончает свою порцию Весельчак. Облизывает миску, утирает рот тыльной стороной ладони, облизывает и ее. Говорит:
– Ну вот, други. Так-то нам всем и конец придет.
Весельчак смотрит на мир под таким углом, с которого ясно видно: всем им, пехотинцам-путевцам, скоро и неминуемо придется помирать. Для выражения этой мысли у него имеется ряд словечек: придет конец, земелька навалится, гробки сострогают, гвоздиками заколотят. Особенно любит слово «лопаты». В том смысле, что закопают.