Лишь одна Звезда. Том I - стр. 14
– Насмотрелась. Ступай в келью. До утра без света за лишние слова.
– Сестра Виргиния…
– И без обеда. Ступай.
Шаги зашаркали по коридорам, утихли. И тут же возникли другие, приблизились. Влажная тяжесть упала на живот Норе: какая-то послушница опрокинула ведро в вагонетку. Потом еще одна. Страх усилился десятикратно, стал неподъемным, как сырая земля. Лежи, лежи, не шевелись! Заметят тебя здесь – никогда не увидишь света! Нет, не лежи, ты сошла с ума?! Вылезай, беги! Еще пара ведер – и ты не сможешь встать! Погибнешь, задохнешься, конец! Но ведь и хотела умереть, еще утром… Нет, не хочу, страшно! Не так, не сейчас!..
Она не услышала скрипа, с которым отворились ворота. Земля шатнулась, и Нора не сразу поняла: вагонетка тронулась с места.
* * *
Протерла глаза от глины и тут же зажала руками. Свет был нестерпимо ярок.
Осторожно выглянула в щель меж пальцев. Солнце заходило, лишь красный бочок еще торчал из-под края неба. Но даже этого света было слишком много с непривычки. То жмурясь, то моргая, Нора выбралась из глины. Попыталась встать, упала, покатилась вниз с огромной кучи земли, выросшей за годы. Очутилась на дне старого карьера. Побрела едва не вслепую, ступила в лужу. Зачерпнула воды, омыла лицо.
Начались сумерки, и Нора вновь смогла видеть. Разглядела тропинку, что взбиралась по склону карьера. С другой стороны – не там, где вагонетки. Пошла вверх. Где-то будет дорога, приведет в какое-нибудь село.
На половине подъема Нора заплакала. Впервые за три месяца она не стыдилась слез, знала: сейчас есть весомый повод. Боги, какая дура! Какая же безмозглая курица! Нельзя было лежать в вагонетке. Незаметно выбраться и бежать в келью, а позже снова попытаться вместе с Мией. Вот что нужно было! А теперь у напарницы нет шанса. Обнаружат пропажу, поймут, как было дело, закроют тропинку. Мие никогда не выбраться. Никогда.
Но Мия сама виновата! Зачем помешала мне? Зачем потащила с собой?! Зачем велела первой лечь в вагонетку?! Хотела бежать – и бежала бы! Зачем спасала меня? Как будто верила, что моя жизнь чего-то стоит. Как можно верить в такую чушь!..
Впору было подумать о пище и ночлеге, о том, куда идти… Нора брела, не разбирая дороги, и все мысли ее занимали пять слов. Какие пять слов сказала бы Мие, если б могла?
– Прости меня, дуру. Прости. Прости.
Но толку от этого!.. Нельзя простить такое. Я бы не простила.
– Я буду век тебя помнить.
Экая радость! Что ей пользы от моей памяти? Будь у меня телега хлеба или целый амбар… или последний кусок – отдала бы. А память чем поможет?