Лишь одна Звезда. Том I - стр. 16
Но случилась ты, и во мне переменилось что-то. Я стала другой. Впервые заметила это на трибуне. В ту минуту, когда владыка произносил имя. Я видела его с десяти шагов, прекрасно слышала каждое слово. Слов было много – таких торжественных… Потом он назвал имя: «Минерва Джемма Алессандра».
Я ни на что не надеялась. В этом я себя твердо убедила: не надеюсь, не на что, не я, ни шанса, не надеюсь. Не надеюсь. Не надеюсь. Повторяла день за днем. «Минерва Джемма Алессандра», – сказал владыка. Чувство было такое, словно клеймо раскалили на огне и прижали к груди. Вот тут я поняла, что изменилась.
Все, что было до слов: «…нарекаю своею невестой…», – распалось на детали. Не поверишь: я своими глазами видела валы и колесики! Они крутились, приводя друг друга в движение. Рельсовая реформа, всеобщий налог, Палата Представителей, заговор Айдена, коалиция Эрвина, влияние феодалов, власть Короны… Я впервые увидела все так, как видишь ты: взаимосвязанным. Вращались шестерни, ни одна не могла остановиться, поскольку все цепляли друг друга. И владыка произносил речь, будто щелкали зубцы на валу. Чеканил слово за словом, с каждым оборотом вала: «Минерва Джемма Алессандра». Промолчи он или скажи иначе… Встань одна шестеренка в механизме – вся машина сломается, развалится на части. Он не мог сказать иначе, только так.
И клеймо убрали от моей груди.
* * *
Но я-то не шестеренка в машине. Мало что от меня зависит, и потому могу позволить себе не крутиться: государство не рухнет.
Об этом я сказала отцу, и он спросил:
– Ты о чем?
Я ответила:
– Обо всех этих гостях в нашем доме, каждый день после игр. Разве они – не по мою душу?
Гостей много. Наш дом в столице невелик, потому они не являются все сразу, а выстраиваются в очередь, сменяя друг друга. «Позвольте высказать наш восторг!.. От всей души поздравляем!..» Восторг – это мне, поздравления – тоже. Отец всякий раз зовет меня в зал, представляет кому-нибудь, а кто-нибудь целует руку, поздравляет и восторгается. Я благодарю – а как же. Кто-нибудь задает вопросы (всякий новый гость – одни и те же), я отвечаю (всякий раз одинаково). И чувствую себя колесиком искровой машины: меня вращают – я кручусь. Остро хочется сделать неожиданное, глупое. Въехать в зал на коне, протянуть для поцелуя не руку, а ступню…
И вот, я говорю:
– Отец, из меня не вышло принцессы. Случись иначе, я бы знала назубок все слова: долг, порядок, обязанность. Была бы честной шестеренкой… Но я – не принцесса. В утешение пообещай мне одно. Когда захочешь сунуть мне в рот удила и посадить на спину наездника, то всадника выберу я, а не ты.