Лиса в курятнике - стр. 15
Ей же ответили.
Любезно так. Мол, сочувствуем вам в вашем горе, однако же не смеем нарушить волю покойной, а потому обойдитесь благословением, и если уж совсем тягостно станет, то двери монастырей всегда открыты для новых трудниц.
Сволочи.
Небось, если бы бабка и титул могла храму передать, она бы так и сделала. Однако…
– С юридической точки зрения вы, безусловно, баронесса.
– И что?
– А то, дорогая… – Соломон Вихстахович извлек из ящика стола еще одну бумажку. – Извольте ознакомиться. Это появится в утрешних газетах. Во всех утрешних газетах.
Лизавета пробежалась взглядом по тексту.
Серьезно?
Конкурс красоты? Общеимперский. И приглашаются все девицы благородного сословия в возрасте…
– Вы… – она все же, несмотря на волнение, была сообразительна, – хотите, чтобы я…
– Хочу, Лисонька. И не просто хочу. Я прямо-таки жажду. – Соломон Вихстахович извлек из кармана жилета крупные часы. – Сами посудите, этакое мероприятие – благостное… и с немалым профитом. Для многих особ сие будет единственным шансом не только оказаться при дворе, где может, как понимаете, произойти всякое, но поговаривают, что его императорское высочество вошел в тот несчастливый возраст, который именуют брачным.
Лизавета сглотнула.
Вот во дворец ей хотелось меньше всего.
– А подходящей невесты во всей Европе не сыскалось. Вот и решил обратить высочайший взор на красавиц земли родной.
Соломон Вихстахович замолчал. Правда, ненадолго.
– Но это, дорогая моя, слухи, и только слухи. Правда, вам ли не знать, сколь живучи они бывают. Так что, чую, будет интересно.
– Меня не допустят.
Лизавета давно уж не отличалась прежней наивностью.
– Отчего ж? Вам двадцати пяти нет. Титул имеется, дар тоже. Девичество свое…
Лизавета густо покраснела.
– …вы, смею надеяться, не утратили.
– Но вы же понимаете…
– Я понимаю, что власти желают показать себя с наилучшей стороны, а то в последнее время как-то чересчур уж много расплодилось нехороших слухов. И за конкурсом, который проводится под патронажем ее императорского величества, будут наблюдать весьма пристально. А потому отказать вам в первом туре не посмеют. Что до остального, то всецело уповаю на ваш ум.
Льстить Соломон Вихстахович умел и любил, здраво полагая, что куда большего от человека можно добиться словами лести, нежели угрозами.
– И способности, которые вы явили в прочих делах. Главное, Лизавета, в политику не суньтесь, грязь там преизряднейшая. А вот скандалы, как понимаете, публику нашу заинтересуют.
А скандалы будут.
Если уж выставка несчастных георгинов не обошлась без оных, что говорить об этаком конкурсе? Лизавета сглотнула. Отказаться? Соломон Вихстахович не выдаст. Отправит куда-нибудь, в творческую командировку например, но не выдаст… Пересидеть, а там и вовсе заняться делом иным.