Лиса. Личные хроники русской смуты - стр. 9
– Мамочка, а ты у меня знаешь кто?
– Кто? – ласково улыбнулась женщина.
– Ссс-шалава…
«Шалаву» и многое после неё они пережили.
Переживать и забывать подобные мелочи – дело житейское.
Но однажды в дверь сильно постучали, и в комнату тяжело шагнул незнакомый давно не бритый мужчина, в остро пахнущей потом военной форме. Пересекая комнату, мужчина заметно прихрамывал. По тому, как он волочил левую ногу, с усилием опираясь на деревянную палку, было видно, что травма у него недавняя, и он ещё не успел к ней привыкнуть.
В те времена такие травмы называли ранениями.
Перепуганная мать сначала вскочила, ойкнула, а затем, зажав рот дрожащей ладошкой, без сил опустилась на стул.
«Раненый!» – уважительно подумал Валерка и, бросив рисовать зелёный краснозвёздный истребитель, заинтересованно уставился на погоны незнакомца. Красивых золотистых звездочек, как у папы-военного, мальчик на них не обнаружил, и происходящее стало ему неинтересно. Совершенно.
Незнакомец, без спросу уселся на стоявший у стола свободный стул, достал папиросы и чиркнул стрельнувшей весёлым огоньком спичкой.
Вдохнувший табачного дыма Валерик закашлялся, но, прокашлявшись и наскоро оценив обстановку, решил вести себя независимо и вернулся к рисованию. Он знал, что курить плохо, но мама и неприятный чужой дядька, выпустивший уже третье по счёту облако едкого табачного дыма, так и продолжали молчать.
Во всём происходящем присутствовал явный непорядок. С этим надо было что-то делать.
В их комнате никогда не курили.
– Дяденька, а у нас не курят! – сказал Валерик и нахмурился.
Незнакомец удивленно, будто только сейчас обнаружив, что в комнате он не один, посмотрел сначала на мать, потом на Валерку, затем сощурился, хищно, словно заглядывающий в оптический прицел снайпер, и процедил:
– Молодец… Ничего не скажешь – вырастила умника… – он встал и неторопливо захромал к Валерке. Ухватив мальчика за подбородок, задрал его так высоко, что у того закружилась голова, и он чуть не упал со стула.
Не отрывая тяжёлого взгляда от испуганно вытаращенных глаз ребёнка, незнакомец спокойно и размеренно произнёс:
– Слышь, пацан, тут теперь я буду решать: кому, что и как делать. А не ты. Постарайся это запомнить раз и навсегда, – и, немного помедлив, уточнил: – Ты меня понял?
Чуть не описавшийся Валерка еле выдернул подбородок из цепкой, словно клещи, руки. Сглотнув обильно проступившую слюну, он повернулся к замершей в испуге матери и, шмыгнув носом, спросил:
– М-ма-мочка, эт-то кто?..
– Это твой папа, Валерик… Папа Саша…
Ребёнок ошалело уставился на взрослых, ничего не понимая…