Лира-2. Волчица Советника (бывш. Жестокие Игры) - стр. 153
— Тебе будет хорошо со мной, Лира, — глухо сказал Йарра, поглаживая меня по спине. — Нам будет очень хорошо вместе.
Сверчки, шестки…
Галии тоже было с ним хорошо. И где она теперь?..
— Глупая ты девчонка. — Йарра повернулся на бок, осторожно потянул за прядь волос. — Все будет хорошо, я обещаю, — повторил граф. — Веришь мне?
Я молчала, и татуировка на груди Йарры засветилась, загорелась серебром — Его Сиятельство господин Главнокомандующий изволили раздражаться.
— Веришь, Лира?
— Верю, — прошептала я. В конце концов, кроме Галии, есть еще леди Алиссандра…
* * *
В покоях Марианны не было ни зеркал, ни полированных поверхностей, и даже паркет перестали натирать мастикой и застелили коврами. Княгиня Анна, просидевшая у постели дочери всю ночь, погладила двумя пальцами руку девушки — чуть выше локтя, там, где белела не пораженная плесенью кожа, — и, сняв тонкие лайковые перчатки, бросила их в жаровню. Подобрала юбки и, сдерживая слезы, вышла из спальни.
Болезнь мутировала. Зеленая плесень, трудносводимая, но все же излечимая у полукровок, на чистокровной Марианне, и без того слишком подверженной магии Леса, превратилась в коросту, а вчера вечером новые пятна появились на шее, груди и ногах.
Не помогало ничего. Волшба, лекари, мази на основе хиэра, притирания, о составе которых княгиня предпочитала не задумываться, посты, молитвы, гимны, заговоры, даже темные ритуалы — все впустую. И Марианна, ее радость, ее гордость, ее красавица, медленно превращалась в урода. Кожа на девичьем лице и ладонях стала грубой, жесткой, бугристой, как кора старого дерева; иногда она лопалась, и из трещинок сочилась кровь пополам с жидким плесенным субстратом. Ресницы истончились и выпали, ногти расслаивались, не успевая отрасти, и только волосы, как в насмешку, стали еще красивее. Длинные, густые, блестящие — если смотреть со спины, Марианна казалась прежней. А потом она поворачивалась.
Будь он проклят!
Будь они оба прокляты! Йарра, изуродовавший ее дочь, Луар, поставивший на девушке крест, едва узнал о бесплодии!
Анна стояла на открытой террасе, и ветер трепал полы халата, нес обрывки платка, который княгиня раздирала в клочья, представляя на месте батиста Раду Виоре.
Подонок! Солдафон! Драконье отродье!
Что бы ни говорил Луар, Анна была уверена — слуга сенешаля, изуродовавший девочку, действовал по приказу графа. Пусть не по прямому, но княгиня отлично знала, сколь многого можно добиться одними лишь намеками и полуоттенками. И ничуть не сомневалась в способности Йарры на подобную подлость. Что для человека, пославшего убийц к родному брату, доведшего до самоубийства собственного отца, испоганенная жизнь невинной девушки!