Лира-2. Волчица Советника (бывш. Жестокие Игры) - стр. 141
Вот как сейчас.
Полог, закрывающий вход, сдвинулся, впустив Йарру и вместе с ним непогоду. Я спешно вскочила, помогла снять плащ, протянула кубок с подогретым вином. За эти четыре дня у нас сложился почти ритуал — я помогала Его Сиятельству расшнуровать рубашку, растирала ему спину и грудь жесткой тканью, подавала сухую одежду и обувь. Кажется, графу нравилось, что я суечусь: он кривовато улыбался и, притянув меня к себе, целовал в висок.
— Вы голодны?
Йарра кивнул, уселся за стол, жадно вгрызся в сыр и вяленое мясо.
— Я накопившиеся документы разобрала и сделала выжимку, — осторожно сказала я, подтолкнув пальцем листы бумаги, над которыми корпела полдня.
— Пакеты вскрывала? — прекратил жевать Йарра.
— Нет, что вы! — испугалась я. Что я, самоубийца?
Конверты с печатями грифонов, орлов и винторогих оленей, родовыми знаками князя и Советников, материализовывались в шкатулке Йарры два-три раза в день, и, само собой, к ним я даже не прикасалась — чревато.
Граф допил вино, проверил содержимое шкатулки, просмотрел мои записи, потом вытащил наугад несколько документов из стопки высотой в ладонь, сравнил. Видимо, я все сделала правильно, потому что Йарра кивнул:
— Ты молодец.
Протянул руку, приглашая подойти, и я с готовностью забралась к нему на колени, поерзала, устраиваясь удобнее. Йарра обнял меня за талию, коснулся губами щеки, уголка рта, уперся колючим подбородком мне в плечо и прикрыл глаза. Устал.
После смерти Вороны, после того, как я отомстила за нее, наши с графом… отношения неуловимо изменились, стали теплее, причем сами собой. Это не было моим осознанным выбором, как зимой, когда я решила заключить с Его Сиятельством мир, просто…
Он проезжал мимо во время обеда, и мне на колени упало яблоко — свежее, сочное, будто только что с ветки.
Йарра чертыхался, опаздывая на Совет, и я помогла ему застегнуть мелкие крючки на камзоле.
Я освободилась в госпитале раньше, чем рассчитывала, и застала графа проверяющим целостность моей кольчуги и остроту фламберга.
Его Сиятельство занозил ладонь и благополучно забыл об этом, пока ранка не начала нарывать. Но не идти же с такой мелочью к лекарю или магу! Я почти час ковырялась в его руке, вычищая гной, вынимая колючку и накладывая шов, и все мои действия сопровождались ворчанием, что «вскрыть достаточно, само засохнет», пока я не попросила графа замолчать. Потом, конечно, извинялась.
В дни отдыха мы снова стали завтракать вместе, разговаривать — и не только о войне. Йарра вдруг заинтересовался ассаши, алхимией, даже об Эванджелине меня однажды спросил. О любимой героине я рассказывала с опаской — а ну, опять начнет высмеивать… Не стал. Наоборот, предложил посетить Оазисы — после войны, конечно, — и улыбнулся, когда я чуть ли не запрыгала на своем табурете: