Лира-2. Волчица Советника (бывш. Жестокие Игры) - стр. 103

Спасла его Уголек. Пантера зашипела и заслонила Алана собой — она еще помнила его запах и руки. Старый Хозяин не посмел прикоснуться к любимому зверю леди замка, истончился, снова приняв облик качающего головой Тимара, и исчез, растаял в стене.

Алан задрал рубашку, разглядывая набухающие кровью порезы на груди и животе. Неглубокие, но длинные, и очень, очень «сочные» — так называл их Эрси.

— Чтоб тебя развоплотило и хлопнуло! — выругался парень. — …Спасибо, киса! — с чувством поблагодарил он пантеру.

Уголек мяукнула, принюхиваясь к крови. Ее глаза горели зеленым, а на шее блестела подвеска в виде оскалившегося волка.

…даже до кошки добрался.

Алан встряхнулся, поднялся, держась за стену.

— Где Лаура, Уголек? Ищи Лауру! Помнишь, мы в прятки играли?.. Ищи Лауру!

Пантера заурчала, потерлась о его бедро и потрусила впереди, указывая дорогу к покоям Йарры.

Если бы не задержка в картинной галерее, он шагнул бы в коридор одновременно с варваром — графским наймитом, несущим в охапке рыдающую Лауру.

— Отпусти! Отпусти меня!

Варвар что-то неразборчиво проворчал — Алан, спрятавшийся в тени, услышал лишь несколько слов:

— …шею свернет… с ума сходит. В башне запереть грозится…

— Отпусти… Я сама пойду…

Наемник решительно покачал головой и скрылся в спальне Йарры.

Светлые боги, бедная девочка…

* * *

Он сидел на полу, привалившись к стене, и тихо выл. Ему было плевать, что его могут услышать, плевать, что будет, если его найдут. Там, за тяжелой дубовой дверью, которую не сразу проломил бы и корабельный таран, плакала Лаура, а он ничем не мог ей помочь.

16. Гл. 16

— Я буду честен перед моим господином и верен ему… — произнес Йарра начало клятвы.

Глаза Тимара подернулись дымкой, запахло озоном.

— Исполню любой его приказ, буду любить то, что любит мой господин, и избегать того, что он избегает.

— Расскажи мне о встрече Лиры и Алана.

— Нет.

— ЧТО-О-О?!

Ярость графа швырнула Тима на колени, пригнула к полу, скрутила судорогой боли.

— Я… не стану… доносить… На нее… — прохрипел Тимар, корчась на каменных плитах. Все его тело будто облили огнем, горящим драконовым огнем — и на мгновение ему показалось, что он видит это пламя — ревущее, жестокое, пожирающее плоть и оголяющее почерневшие кости.

Тим очнулся от выплеснутого на лицо стакана воды, отплевываясь, сел, глядя на Йарру снизу вверх.

— Еще раз, Орейо?

Тимар поежился, вытер кровь из прокушенной губы. Не хватало, чтобы Лира услышала его крики.

— Можете еще раз, — парень попытался встать, но ноги не держали, и он снова опустился на пол. — Но если я стану овощем, Лира вас не простит.