Ликантропия как улика - стр. 13

Потом я еще долго не могла научиться кайфовать от секса. Яшка обижался и думал, что дело в нем. Старался, как мог. Однажды, так и не получив удовольствия, я молча уставилась в потолок.

– Ну не знаю. Ты, наверное, фригидная, – предположил Яшка.

– Может, – согласилась я. Мне стало казаться, что секс это вообще не мое.

– Слушай, а может ты лесбо?! – с сомнением протянул он.

– Да ну. Неее…

– Надо это проверить. Давай позовем Машку третьей, там видно будет.

– Мерзавец, – я треснула его  туфлей и получила заряд подушки в голову.

После небольшой импровизированной драки мы слились в поцелуе, и Яшка вдруг предположил, что  если я лесбо  то ласки «там» должны доставить мне наслаждение.  Оказалось, что и да, и нет. То есть, я точно не лесбо. Но и такие ласки мне очень даже нравятся. И да, я умею  расслабиться, и совсем не много надо мастерства, чтобы довести меня до оргазма.  В последующие разы дорога к наслаждению уж не была такой долгой, зыбкой и прерывистой, а еще чуть позже я стала «кайфовать» даже безо всяких предварительных ласк.

То было очень веселое лето: мы постоянно куражились, пробовали все подряд.  Однажды Яшка принес травку, и мы ее выкурили.

А потом был суд и Яшку упекли за наркоторговлю на целых пять лет. Не помогли ни связи с судьей, ни бабло, собранное друзьями  на адвоката. Он сказал: не хочешь -не жди. Я, конечно,  стала обещать, но потом поняла, что Яшка и сам бы меня не ждал…  ну, а чего вы хотите от семнадцатилетней девчонки?

В общем, был потом еще Макс. Но с ним мы просто встречались – мне кажется, он побаивался близких отношений. К Яшке я не ходила, папа не пускал. И писем не писала.  Так лучше, думала я, чем пустые надежды давать. Тем более, что Яшка знал, кто мой папка, и кто – возможный будущий муж.

И я знала. Скупой до чертиков сорокалетний миллионер, папин партнер по бизнесу. Об этом мне говорили с детства. Показывали фотографии. Жан Жак Стефанио, наполовину француз, наполовину бельгиец. Держатель папиных активов за рубежом. Наш брак должен был укрепить состояние обеих семей и сделать нас самыми богатыми в восточной Европе. Только вот мне должно было исполнится восемнадцать.

Когда тебе только стукнуло восемнадцать, в тебе пятьдесят кэгэ живого веса и почти 175 см роста, поклонников хоть отбавляй. Добавьте к этому слухи о моем невероятном богатстве,  то, что я иногда пою в рок-группе, и горы роз под забором нашего дома уже не покажутся странностью. Я привыкла, что каждый день наша горничная Тамара расставляет по дому букеты цветов, оставленные у порога моими поклонниками. Записки, которые при этом полагаются, по традиции лежат весь день на камине, а потом, если мне неохота их читать, отправляются в топку.