Лик в бездне - стр. 4
Неожиданно она улыбнулась. Он шагнул к ней. Она предупреждающе подняла руку.
– Я – Суарра, – сказала она. – И я – Смерть!
Грейдон ощутил холодок. Снова ему в глаза бросилась ее чуждая красота. Может, в легендах о населенных призраками Кордильерах правда? Он никогда не сомневался, что за ужасом, который испытывали индейцы, за бегством arrieros скрывается нечто реальное. Может, она один из духов, один из демонов Кордильер? На мгновение эта фантастическая мысль показалась совсем не фантастической. Потом вернулся разум. Девушка – демон! Он рассмеялся.
– Не смейся, – сказала она. – Я говорю о смерти, которую не знаете вы, живущие за высокими пределами нашей земли. Тело твое может жить, но это смерть и более, чем смерть, потому что оно изменяется… ужасным образом. А то, что живет в твоем теле, что говорит твоими губами, тоже изменяется… еще ужаснее!.. Я не хотела бы, чтобы к тебе пришла такая смерть.
Как ни странно звучали ее слова, Грейдон их почти не слышал; не понимал их смысла, поглощенный ее красотой.
– Не знаю, как вы миновали вестников. Не понимаю, как могли пройти, не замеченные ими. Теперь вы далеко проникли в Запретную землю. Скажи – зачем вы вообще пришли сюда?
– Мы пришли издалека, – ответил он, – по древнему следу сокровища из золота и драгоценностей, сокровища Атахуальпы, Инки. Нас вели знаки на скалах. Мы их потеряли. И сами заблудились. И оказались здесь.
– Я ничего не знаю об Атахуальпе или об Инке, – сказала девушка. – Кем бы они ни были, сюда они прийти не могли. А что касается их сокровищ, то как бы они ни были велики, они ничто для нас, жителей Ю-Атланчи, где драгоценные камни как галька в ручье. Эти сокровища как горсть песка в груде, – она помолчала и в задумчивости продолжала, как бы в ответ на свои мысли: – Не понимаю, как их пропустили вестники… Мать должна узнать об этом… надо быстрее к Матери…
– Мать? – спросил Грейдон.
– Мать-Змея! – она снова взглянула на него; коснулась браслета на правом запястье. Подойдя ближе, Грейдон увидел на браслете барельеф с изображением змеи с женской головой, грудью и руками. Змея, свернувшись, лежала на чем-то похожем на большую чашу; чашу высоко поднимали в своих лапах четыре зверя. Грейдон так поглощен был разглядыванием свернувшейся кольцами змеи, что вначале не обратил внимания на зверей. Он продолжал всматриваться. И понял, что и голова не вполне женская, в чем-то она змеиная.
Змея, но изготовивший ее мастер вложил в изображение такую женственность, что зритель видел в ней женщину, забывая, что это змея.
Глаза змеи сделаны из ярко блестящего пурпурного камня. Грейдону показалось, что эти глаза живы, что откуда-то издалека через них на него смотрит живое существо. Что эти камни – средство, продолжение глаз далекого существа.