Лик чудовища. В тени зла - стр. 24
- Матушка, можно нам после обеда пойти в деревню, посмотреть, как там будут праздновать? – торопливо проговаривает Виорика, когда получает возможность вставить словечко. Она толкает в бок Луминицу, и они обе умильно смотрят на мать.
Мать косится на них.
- Чего это вы придумали? Что за дело барышням из знатной семьи, уже невестам, среди деревенских болтаться? Статочное ли это дело?!
- Ну матушка! Пожалуйста! Там танцы сегодня будут и песни. Музыканты придут. Мы с братьями вместе пойдем.
Мать колеблется.
- Ну, если отец отпустит, то идите. Только чтобы не дотемна.
Виорика с Луминицей от радости подпрыгивают на месте. Уговорить отца для них не составляет большого труда.
- Что же, пойдите, развейтесь, пока молодые, - снисходительно бросает отец. - И братья пусть с вами идут.
Виорика с Луминицей радостно переглядываются и бегут готовиться.
[12] по традиции 1 марта в день Бабы Докии на калитки и ворота вывешивали одежду красного цвета
[13] Сорок Мучеников – день поминовения сорока мучеников, отмечаемый 10 марта по старому стилю
5. ГЛАВА V Тамаш
После обильного обеда мать с отцом пошли вздремнуть, а сестры бросились наверх доставать наряды из сундука. И вот на свет извлекается все самое дорогое и любимое: тонкие рубашки с высоким расшитым воротником-стойкой и пышными рукавами, отделанными кружевом, нарядные катринцы - юбки-передники с пышными кисточкам, блистающие золотой вышивкой, - и прозрачные шелковые платки, которые должны красиво спускаться со спины почти до земли.
Тело, облачаемое в праздничную одежду, словно обновляется, чувствует себя звонким кружащимся веретеном, опутанным скользящими нитями, нет, даже тонкой осью, вокруг которой вертится весь мир. Луминица проводит рукой по своей груди и плоскому животу, весело расправляет юбку и кружится. Ах, как же я должна быть хороша, думает она. К сожалению, начищенный медный таз, в который она обычно смотрится, причесываясь, отображает лишь яркую мозаику пятен, и ничего более. Но сердце властно шепчет свое: не сомневайся, ты красива, как никогда, и это знает и старый комод с громоздкими скрипуче-ворчливыми ящиками, и сундук, подбадривающе хлопнувший крышкой.
Луминица прощально машет им всем рукой и легко сбегает вниз, где ее и Виорику терпеливо ждут братья, снисходительные к небольшой задержке сестер. Братья помогают сестрам надеть дулумэ, отороченные мехом, и все вместе быстрым нетерпеливым шагом направляются в деревню.
Стоит ясная, задумчивая погода. Небо, льдисто-голубое и ослепительное утром, постепенно наливается синевой. Оно неторопливо следует за человеческим шагом, мягко цепляясь за ветки деревьев, и с сожалением выпускает их чуткие обнаженные кончики, которые начинают слегка покачиваться. Вся деревня выглядит нарядно от красной одежды, вывешенной на ворота. Деревья в садах тоже подпоясаны красными лентами, которые лениво отзываются на игривые касания едва заметного ветерка.