Лик чудовища. В тени зла - стр. 12

В кухне повисает молчание.

Наслушавшись разных историй, Луминица начинает сама сочинять. В своей комнате из укромного места она извлекает на свет сокровища: новомодное изобретение – бумагу, которую отец из уважения к талантам дочери заказал из Флоренции и которую Луминица очень бережет, гусиные перья с перочинным ножом, коробочку чернил, которые Луминица сама изготавливает из сажи с камедью. Все это Луминица раскладывает на столе и любуется. Наконец, осмелившись, она обмакивает перо в чернила и на бумагу ложатся ее робкие и неуклюжие стихи.

«Ночь ужасна своей красотой…»

А за окном густо-черная февральская ночь обволакивает бревенчатый дом, силясь заглянуть в окна, и моргает тысячей холодных и настороженных звездных глаз.

[8] мороайка – кровососущий мертвец (женщина)

[9] катринца – национальная одежда поясная одежда Южных Карпат, Олтении, Мунтении, Трансильвании и других районов. Несшитая юбка, состоящая из одного или двух полотен, находящихся сзади и спереди, на узком орнаментированом тканом поясе.

3. ГЛАВА III Мэрцишор

Вьюжно снежные дни февраля стали таять, и небо становилось все прозрачнее и прозрачнее. В воздухе уже носилось обманчивое тепло, день постепенно удлинялся, отталкивая теряющую силу ночь, которая из последних сил ледяными руками цеплялась за ветви деревьев. Лучи солнца слепили глаза и ласкали кожу совсем по-весеннему. Зима подходила к концу.

В день Бабы Докии¹º, в первый весенний день, Луминицу разбудило пение служанок и сладкий запах тлеющих веток, которыми окуривали дом.

- Просыпайся, сестрица-лежебока, - весело пропела Виорика, вбегая в комнату.- Ты что, до ночи будешь спать? Держи мэрцишор¹¹. Матушка до восхода солнца встала, на розовый куст мартеницы надела, после восхода сняла. Нам уже раздала, а это твоя.

Луминица, лежа в постели, с удовольствием наблюдала за нарядно и ярко одетой сестрой, которая кружилась по комнате, собирая одежду Луминицы, беспечно разбросанную тут и там, и как будто творила своими мотыльковыми порханьями одной ей известную магию танца. Улыбающаяся Виорика протянула Луминице ожерелье из скрученных белых и красных нитей, продетых в серебряную монету.

- Давай я на тебя надену, сестрица.

Луминица с удовольствием села и отвела волосы от шеи.

- Вот так. Чтобы стужа не студила, чтоб весна не зачернила, чтоб, как роза, цвела, чтоб была весела, - скороговоркой приговаривала Виорика, повязывая мэрцишор на шею Луминицы.

Сестры поцеловались и обнялись. Прижав к груди еще теплую со сна младшую сестру, Виорика испытала прилив нежности.

Да, в бутоне любви к сестре всегда было жало, которое ранило ее каждый раз, когда она подмечала любящие взгляды отца, бросаемые на младшую дочь. Но, с другой стороны, яд от этого жала всегда врачевала бальзамом своей ласки и любви сама Луминица. Виорика помнила, когда впервые почувствовала всю силу этого чувства…