Размер шрифта
-
+

Лихолетье - стр. 20

Жили они вместе с отцом Зойки, Дмитрием Сергеевичем Боголюбским, в его большой просторной квартире в Хамовниках. Однако после рождения в семье Ильиных мальчишек-близнецов, квартира вдруг оказалась тесной, шумной и беспокойной. Вообще-то врачи уверяли Зойку, что она вынашивала одного ребёнка, и все её смутные предчувствия, что вынашивала она двойню, отметали как бредовые идеи. Поэтому во время родов, акушерка, увидев, что появляется второй новорожденный, в панике бросила Зойку и убежала в ординаторскую с криком «гемелли» (близнецы, по-латыни). Георгий шутливо говорил: «Ну, ты у меня, Зойка, во всем отличница, передовик, выполняешь и перевыполняешь планы. Вот и теперь родила мне не одного наследника, а двоих, да ещё похожих, как две капельки воды!» Назвали они своих близнецов Павлом и Алексеем в честь своих дедов, которых к этому времени уже не было в живых, желая тем почтить их память.

Теперь трудные, но радостные заботы в связи с рождением сыновей встали в их семье на первое место. Днями была Зойка с Павликом и Алешей совсем одна, она крутилась как белка в колесе и всё равно ничего не успевала, нужно было переделать тысячу дел – перепеленать, накормить, погулять, пеленки постирать, прокипятить, погладить. Вечерами падала она совсем без сил, но тут приходили с работы Георгий и Дмитрий Сергеевич и они старались измученную Зойку разгрузить. Дмитрий Сергеевич нередко устраивал ночами «дежурства», когда он вставал к отчаянно орущим близнецам, укачивал их, пел им вместо колыбельной военные песни и давал Зойке с Георгием, хоть немного поспать. И они старались отца без особой надобности не тревожить, у него оставалась своя комната, которая стала теперь одновременно и его спальней и кабинетом. В общем жили трудно, как на фронте, но старались поддерживать друг друга. Зоя была самоотверженной матерью, а Георгий оказался спокойным мудрым отцом. Если она легко впадала в отчаяние, когда дети плакали, не прибавляли в весе, болели, то Георгий всегда находил нужные слова, чтобы успокоить жену и протягивал ей руку помощи.

Когда детишкам исполнился год, Зоя вышла на работу. Мальчишек устроили в ясли. Конечно, хотелось бы подержать их дома подольше, но она не могла не работать, и не столько по причине материальной неустроенности, сколько, чтобы вернуться в мир науки и опять с головой погрузиться в изучение мозга и его деятельности. Ей повезло, она попала в замечательный научно-исследовательский институт, в удивительную лабораторию, в которой можно было освоить самые сложные современные научные методики. Зойка научилась изготавливать тончайшие электроды и химиотроды, то есть канюли для введения в мозг веществ активных в отношении мозговых рецепторов. Но изготовить эти электроды было полбеды, нужно было их вживить в определённые структуры мозга животных, а это означало выполнение сложнейших операций на мозге. Операции, которые делала Зоя, продолжались по восемь-десять часов, и нередко кончались неудачей – экспериментальные животные, собаки или обезьяны не переносили травматичного вмешательства на мозге и погибали. И вся Зойкина работа шла прахом. Но «упорство и труд всё перетрут», и постепенно её подопытные животные стали выживать, и условные рефлексы у них успешно вырабатывались, и удавалось ей производить электрическую и химическую стимуляцию мельчайших нейронных популяций, чтобы установить, как же они влияют на механизмы памяти.

Страница 20