Лихолетье - стр. 22

Ей казалось, что она погналась за призрачными химерами, за миражом, отдала возвышенной идее служения науке неизмеримо много труда и сил, и в конечном итоге осталась с пустыми руками. А то, что многие её коллеги считали главным своим достижением, и чем они чрезвычайно гордились, защита диссертации, этот факт по большому счету не имел для Зойки решающего значения. Она с горечью констатировала, что несмотря на огромные усилия не удалось ей сделать действительного прорыва в понимании механизмов функционирования мозга.

Чья в этом была вина, почему так получилось, она не знала. Ведь она честно отдавала все свои силы для достижения поставленной цели, но или условия задачи изначально были неверными, или методики несовершенными, или же третье, и наиболее вероятное, что наука была в настоящее время уже не та, что раньше. Редко теперь встречались ученые с глобальными преобразующими идеями, сейчас почти все работали не ради науки, а ради карьеры. Многие ученые стремились не открытие сделать, а диссертацию любой ценой защитить.

Великих ученых масштаба академика И. П. Павлова, основателя крупнейшей российской физиологической школы, не было видно вокруг, ученых, которые могли генерировать основополагающие идеи и объединять вокруг себя людей истинно преданных науке. Сохранились воспоминания о том, как академик П. C. Купалов (ученик И. П. Павлова) отбирал в лабораторию новых сотрудников. Oн приглашал их на интервью и задавал всегда один и тот же вопрос: «Знаете ли Вы почему монахи давали обет безбрачия?». А после недолгого молчания отвечал себе сам: «От того, что они посвящали всю свою жизнь служению Богу!». И следующий вопрос был таков: «А готовы ли Вы так же самоотверженно служить науке, и поставить её во главу своего бытия?» Да, в те времена наука была истинным беззаветным служением, а теперь стала нередко лишь средством для научной карьеры.

Для Зойки было это открытие горьким разочарованием. Она искала одно, а обнаружила совсем иное. Обидно было, что она тяжко трудилась, билась как рыба об лед в течение долгих десяти лет, но ни понимания окружающих, ни ожидаемых результатов не достигла. В НИИ прозвали её «дама с собачкой», ведь каждое утро встречали сотрудники института эту миловидную молодую женщину с экспериментальной собакой на поводке.

Зойка сомневалась теперь в том, что она действительно хочет продолжать заниматься наукой. Можно было двигаться дальше, поставить целью защитить докторскую диссертацию, стать профессором, но к чему всё это, если не получаешь результата нужного человечеству, или хотя бы отдельному страдающему человеку. Зойка стала по-хорошему завидовать Георгию, который каждый день встречал пациентов и помогал им по мере сил и возможностей, и нередко его лечение приносило прекрасные результаты. Какое это счастье видеть итог своей работы! А она сама, в результате ежедневного, кропотливого, египетского труда, чего она достигла? Смогла ли она понять, где гнездится в мозгу память, как на неё воздействовать, как её кардинально улучшить? Нет, это так и осталось для неё тайной за семью печатями. И по большому счету положила она много лет своей жизни ради бесплодной борьбы и надежд! «Лучше бы я делала то, для чего была предназначена природой, детей рожала и воспитывала», – с горечью размышляла Зоя Дмитриевна.