Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния - стр. 24
Всем поставить свои вещи перед собой! Головы вниз! Смотреть в землю! Начинаем перекличку… – привычно начали командовать охранники. В тишине громко звучат выкликаемые фамилии. Надо быстро ответить, затем, после разрешения, взять вещи, быстро пройти к грузовику и исчезнуть в темноте кузова. Охранники, будто заранее сговорившись, орут, торопя ослабленных людей забираться вовнутрь машин.
Сидящие с краю кузова нашего грузовика бойцы конвоя клапан брезентового тента наглухо закрывать не стали – по крайней мере, пока будут везти, можно нормально дышать Плотно сидим на лавках из плохо оструганных досок, вокруг темень, слышится только частое дыхание или сопение соседей, временами раздаётся глухой кашель. Едем по разбитой грунтовке. Один из наших пробует разговорить охранников:
Товарищ…э, в темноте не вижу вашего звания, разрешите нам закурить?
Во время движения курить не положено! – сурово рявкает конвоир.
Тогда товарищ… скажи куда едем?
Какой я тебе товарищ? Имел в виду я таких друзей! он хотел ещё что-то сказать, но напарник его жёстко прервал словами: Петров, ты, что инструкцию не читал? При этапировании заключённых любые разговоры с ними запрещены! потом он просто добавил А если здесь ещё кто-нибудь хоть одно слово вякнет – получит прикладом в ебальник.
А разве мы заключённые? из глубины кузова раздаётся чей-то голос.
Молчать! громко рычит охранник по фамилии Петров.
Нет, ты ответь мне, кто здесь зек? С тобой капитан разговаривает!!! Ещё полчаса назад ваш старший всех нас называл товарищами. Значит, он врал? опять произнёс тот же голос.
Я сказал, всем молчать! упрямо повторяет конвоир.
Отстань от него Пётр. Они сами ничего не знают! Заладили одно и то же, как те попугаи! в темноте раздался хриплый голос сидящего рядом со мной мужчины средних лет, одетого в комсоставовскую форму, без знаков различия. Несколько секунд он молчал, потом негромко добавил фразу Попки и есть!
Скоро привезут! В лагере быстро разберутся, кто есть кто! А потом поедете дальше. Гы-гы! Тайгу валить или с тачкой летать! произносит знаток инструкций. Все, сидящие в кузове, услышали в последних словах конвоира плохо скрываемое злорадство.
Значит опять колючка, вышки и злые собаки. Что это за лагерь такой, где начальство говорит зекам слово товарищ? И зачем здесь я? такие мысли лезли в мою голову.
Примерно через час колона прибыла на место. Машины завезли нас на территорию лагеря, огороженную по периметру колючей проволокой. Потом всех выгрузили, построили, провели перекличку и разместили в большом старом сарае с символической надписью "Карантин" над входом. Утром в армейских бачках принесли хилый завтрак, затем был проведён общий медицинский осмотр, после которого всех кого доктора сочли больными, увели в санитарный барак. Остальных разбили на взводы и роты, разместили в казармах и поочерёдно отправили в баню, выделив добрых полчаса помывки на взвод. В последующие дни в лагерь, большей частью ночами, грузовики с закрытыми кузовами несколько раз привозили для проверки всё новых и новых людей. К концу апреля число людей, подлежащих проверке, достигло более 4000 человек. Всех прибывших в течение нескольких дней разместили по казармам, и началась обычная лагерная жизнь.