Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния - стр. 26
Писать письма мне совершенно некому. Родителей давно нет в живых – умерли от тифа. А мой родной дед, который меня воспитал, умер, когда я проходил обучение в ШОН. Меня никто не ждёт. Насчёт вопросов, то их нет. Или почти нет, отвечаю на вопросы Пухова, потом задаю ему свой вопрос:
Разрешите ВАС спросить?
Да, разрешаю – спрашивайте! – разрешает опер.
В каком статусе я здесь нахожусь и как мне ВАС называть? Гражданин начальник или товарищ младший лейтенант ГБ? прямым вопросом ставлю в тупик хозяина кабинета. Оперативный работник резко посмотрел на меня и, переходя на "ты", произносит: Как смеешь, наглец! Ты кто такой? Как попал в плен и где содержался?
"Ни хрена себе оборот! Этот надутый индюк точно не читал моё дело! За кого он меня принимает? Этот Пухов должен был отлично знать мой статус – статус беглого подследственного! В отличие от товарищей по несчастью, санкция на мой арест должна была быть выдана ещё осенью прошлого года. Или её нет? Меня тогда задержали на основании особых обстоятельств, связанных с возвращением территорий в состав СССР. Вероятнее всего, он действительно вызвал меня на предварительную беседу, а теперь немного растерялся от таких неожиданных вопросов и сейчас несёт полную ерунду!" в голове быстро несутся мысли. Глядя в глаза, хладнокровно отвечаю Пухову:
Извольте мне не тыкать! Это беседа или допрос? Если допрос, то больше мне добавить нечего! Я ранее всё рассказал и написал! В финском плену не был! Попал в окружение, из которого выходил с боем, вместе с товарищем Армейским Комиссаром I-го ранга товарищем Мехлисом. Сюда прибыл из Петрозаводска! Зачем не знаю! Моё звание – сержант ГБ и этого специального звания меня ещё никто не лишал! Здесь стучать ни на кого не буду!
Да я тебя… Под арест и в карцер! громко заорал Пухов, вскочил со стула и даже замахнулся рукой для удара, но почти сразу взял себя в руки и уже не громко, со сталью в голосе, произносит: Беседа окончена. Об этой провокации доложу начальнику лагеря. Пшёл вон отсюда!
Я поспешил быстро убраться из кабинета, вышел из здания и неспешно направился в свой барак, щуря от солнца глаза и подставляя своё лицо первым лучикам тепла. Пришёл в барак-казарму, немного помаялся, прокручивая в голове "всю нашу беседу" и её последствия для меня, потом сел с двумя товарищами играть самодельными картами в подкидного дурака, на кукареку. На работы нас пока не водили, а карты помогали коротать время и делали наш быт немного разнообразнее. Обычно в бильярд играют на деньги или на-кукареку. Бильярдный стол для проходящих проверку не предусмотрен, денег ни у кого не было, на вещи никто не играл, поэтому с азартом рубились в карты, чтобы проигравший своим петушиным криком потешил и рассмешил всех присутствующих. Играли по десять партий подряд – кто больше всех проиграл, тот встаёт на табурет, машет руками и кричит три раза ку-ка-ре-ку! Было забавно!