Лихо. Только твой - стр. 17
Да ни черта не изменилось. Я тебя слышать не хочу, а ты меня никогда не мог и учиться не намерен.
– Так, стоп! Хватит этого дерьма с утверждением, будто ты знаешь меня лучше меня самой! Этого никогда не было. Ты просто давил и навязывал, а я любила и поддавалась. Потому что верила вранью, что все в наших общих интересах, а на самом деле только в твоих. Но этому больше не бывать никогда, – отрезала я и для усиления эффекта, сама от себя не ожидая, соврала. – У меня давно уже другая жизнь, другой мужчина, который не лжет и не манипулирует моими чувствами, а тебе пора уходить. Да и приходить не стоило, даже из якобы вежливости, чтобы поздравить. Мог бы просто черкнуть в мессенджер, я бы и читать не стала, но приличия соблюдены, и все на этом.
Насмешливо и пренебрежительно, да, именно так должно было звучать мое заявление. Был же момент, совсем не краткий, когда я то мечтала действительно пересечься с Павлом в обществе этакого успешного роскошного самца, чтобы лицо его вечно самоуверенно-невозмутимое перекосилась. А потом ревела, осознавая насколько же это смешно, мелочно и по-детски. Смотри, кого потерял, козлина, типа. Ведь я никогда этого самого мужчину и не представляла себе четко, как личность с лицом и чертами характера, поступками, только как некий абстрактный инструмент для уязвления бывшего. А значит, все для меня по-прежнему продолжало вокруг сволочи Павла и вращаться.
Со временем, конечно, в ум пришла. Слезы кончились, как и фантазии о глупой показушной мести. Наступило исцеляющее безразличие, когда одиночество – это покой и отсутствие душевной боли. И вот Павел явился опять и принялся запросто ломать этот мой хрупкий, не крепче тонкой корочки льда на воде в первый заморозок, как оказалось, покой.
– Ты совершенно не умеешь мне лгать, Софи… я, – покачал головой Павел, раскусив меня запросто. – Так к чему усилия сделать это вообще? Девочка моя, мне без тебя плохо, я тосковал все это время. Тебе без меня тоже тяжко, я же это сердцем чувствую. Зачем тогда нам и дальше быть врозь, тем более теперь все так поменялось и препят…
– Слышь, дядя с веником, у тебя чё, русский не родной? – раздался из сумрака прихожей ещё один мужской голос, от которого я невольно вздрогнула. – Тебе же девушка прямым текстом говорит: вали отсюда, покуда ветер без камней.
В сумраке что-то звякнуло, и в приемную вошёл вчерашний психованный дылда-похититель с каким-то пластиковым объемным кейсом в руке.
– Чё у тебя тут за интимный полумрак, а? – хозяйским тоном поинтересовался новый визитер, хлопнул по выключателю, ослепив меня ярким светом, и пока щурилась, привыкая, подошёл, грюкнул ношей о тумбу, поставив и тут же беспардонно ляпнул свою тяжелую длинную конечность на плечи, нахально приобняв. Я от неожиданности и наглости дара речи лишилась, только вытаращилась на него, ожидая чего угодно. А дылда подмигнул мне, улыбнулся жутковато-приветливо, сверкнув полным набором идеально-белых зубов и вдруг чмокнул в лоб.