Личный паноптикум. Приключения Руднева - стр. 20
Дома Белецкий задал Рудневу тот вопрос, от ответа на который Дмитрий Николаевич старательно уходил с того момента, как они покинули особняк на Поварской улице.
– Так что вы, Дмитрий Николаевич, думаете о предсказаниях Флоры про обожженную руку?
Разговор этот происходил в кабинете Руднева. Дмитрий Николаевич запретил зажигать свет и теперь стоял у окна и любовался всполохами молний и бьющими в стекло струями проливного дождя.
– Белецкий, это не предсказание! Ты же понимаешь!
– Я понимаю, и это меня как раз больше всего беспокоит! Откуда она заранее знала про вас?
– Самое простое объяснение: она ничего заранее не знала, а просто придумала всю эту историю с прорицанием на ходу, чтобы заморочить нам голову.
– Вы сами в это не верите! – возразил Белецкий. – Во-первых, как бы она догадалась, что у вас под перчаткой именно ожог.
– Так я же ей сам сказал.
– После ее однозначного вопроса!
– Господи, Белецкий! Сообразить, что человек скрывает под перчаткой какую-то неприглядность, несложно. Врожденное уродство или болезнь исключил мой ответ про шрам. Дальнейшее предположение про ожег было самым логичным. Что может еще так обезобразить руку, что человек станет носить перчатку?
– Допустим, вы правы, – продолжал наседать Белецкий, – она достаточно умна и догадалась. Но она сослалась на сеанс, где обычно присутствует не менее дюжины человек. Если она настолько проницательна, как вы говорите, то уж про свидетелей, которых мы сможем опросить, она бы точно сообразила! Да и вообще, зачем бы ей пришло в голову, как вы выразились, морочить нам голову?
– Может, я ей приглянулся, и она захотела произвести на меня впечатление, – улыбнулся Руднев. – Такое случается.
– Дмитрий Николаевич, вы напрасно отшучиваетесь! – крайне серьезно произнес Белецкий. – Я ведь вижу, что вас встревожили ее слова! Так что вы на самом деле об этом думаете?
Руднев помолчал, побарабанил пальцами по стеклу и наконец ответил.
– Я думаю, Белецкий, что мадмуазель Флора втягивает меня в какую-то игру. А мне совсем не нравятся игры, в которых убивают несчастных женщин и выкладывают картины из трупов.
На следующее утро ни свет ни заря на Пречистенку пожаловал Анатолий Витальевич и заявил встретившему его Белецкому, что у него есть новости, которыми он бы хотел немедленно поделиться. Белецкий ответил, что и им есть, что рассказать чиновнику особых поручений, и отправился будить Руднева, однако обнаружил его не в спальне, а в художественной мастерской, где тот, очевидно, провел всю ночь.
Дмитрий Николаевич сидел на полу, а перед ним на мольберте стоял набросок картины с изображением восседающей на треноге пифии. Искаженное божественным экстазом лицо жрицы имело очевидное сходство с мадмуазель Флорой.