Личное. Далекое. О предках. Мои истории - стр. 4
После того случая меня отвезли к бабушке Анне по маминой линии в деревню Богоявление, где и прошло моё детство. Да была в СССР деревня с таким названием – Богоявление. На реке Керженец, за Волгой. И сейчас есть. Когда её хотели переименовать, жители вышли на защиту. Правда, церковь превратили в клуб, потому село и стало деревней. Вместо алтаря повесили экран и начали крутить фильмы, большое советское кино. До школы я ходил в этот клуб, смотрел почти все фильмы.
Когда стал себя осознавать, со стороны деревенских до меня доносилось, «латыш», это, стало быть, моя кличка. Так в три года я узнал про кличку. Латышский, латинский – это, наверное, какие-то общие синонимы, латынь – что-то несуществующее – проносилось в моём детском мозгу. Не понимал, почему меня так называют, ни у кого не спрашивал и даже не хотел. Посчитал, что загадка идет из прошлого, ещё до моего рождения. Мир ведь существовал и ранее, да и настоящее ещё было чуть видно, не было даже воспоминаний.
В Богоявлении стал узнавать родственников по маминой линии. Бабушка Анна Сулоева, она меня воспитывала первые семь лет, её сестра бабушка Лёса, братья дедушка Роман и дедушка Саша.
Дед Роман Сулоев, старший брат бабушки Анны, в юности, поговаривали, был активистом новой власти, раскулачивал чуть ли не будущих родственников из далёких деревень, отбирал зерно и скот. Видел деда Романа всего раз. В старой избе на пригорке рядом с церковью (тогда ещё клубом). Раз он был старшим ребёнком, значит, изба досталась от родителей. Покосившееся никогда не крашеное крыльцо. Суровый бородатый сухощавый старик за печкой, такая же суровая худая жена. Мама вошла в избу вместе со мной, выставила меня перед собой, представила деду Роману нового родственника. Не помню, чтоб нас пригласили в дом. Везде сурово и аскетично, даже б сказал, бедно. Детей у него не было. Когда он умер, узнали, что он очень богат. Что-то досталось и нам на память. Мне радиола, где я проигрывал пластинки и слушал радио «Свобода», вещавшее из Америки на Советский Союз, это радио тогда глушили, потому интересно было слушать.
Дедушка Саша, брат деда Романа, жил ниже по улице в соседнем доме и не походил на брата, можно сказать, был его противоположностью. Прислали недавно его фотографию, где он в возрасте, лысый, с орлиным носом, в костюме стоит в центре группы на какой-то партконференции. За давностью лет уже с трудом вспомнил его лицо, сначала подсказали, потом вспомнил. Бабушка у семьи деда Саши брала для меня молоко. Когда я стал старше, сам стал ходить к ним за молоком. Дедушка Саша часто сидел у печи с самокруткой. Приглашал меня сесть рядом, крутил мне такую же, но пустую самокрутку, начинал разговоры. Помню, когда хоронили их старшую сестру бабушку Лёсу из соседней деревни Елисеево, видел сына дяди Саши. Тот тоже приехал тетку хоронить. Приехал на статусной «Волге» с водителем. Лицо открытое. Сказал, что работает директором на каком-то заводе в Горьком, я ответил, что учусь в театральном институте. Так мы впервые познакомились и больше никогда не виделись.