Личное. Далекое. О предках. Мои истории - стр. 7
Деда не стало, отец прислал телеграмму. Но пограничников в то время в отпуск домой не отпускали. Только в исключительным случае – на похороны родителей. Похороны деда не считались исключительным случаем. Не помню, кто выступил инициатором, но начальник Новороссийского погранотряда полковник Цибулин дал мне два дня отпуска. Начальник политотдела по каким-то там установленным правилам мог от себя тоже в случае крайней необходимости дать два дня, и полковник Белов тоже дал мне два дня. Майор отдела кадров (жаль, фамилию не запомнил), оформлявший мне поездку, посчитал время на дорогу и добавил ещё два положенных дня и, расстегнув свой кошелек дал пятьдесят рублей, посоветовав лететь на самолете, так время сэкономлю. Каждому солдату срочнику (кроме пограничников) в то время выпадал отпуск, кажется, на десять дней, я насобирал шесть.
На похороны я опоздал. Но с бабушкой в тот жуткий морозный день в посёлке Рустай на могилку деда сходил. Так дед, не желая того, отправил меня в отпуск из пограничных войск. А я в очередной раз убедился, сколько вокруг хороших людей, готовых в трудную минуту прийти на помощь.
Перебирая воспоминания, ещё раз увидел, какие имена были у моих предков. Минодора и Лира. Бабушку деда звали Федосья, маму – Онисья. Тетю бабушки Клавы, у которой она некоторое время жила после пермской ссылки – Августа. Были у родственников и такие имена – Евлампий, Филипп, Лёса, Роман и много других, уже и не вспомнишь. 19-20 век, заволжские леса, глубинка России.
Про родителей и про детство
Отец рассказывал: пришел из армии (служил срочную 3 года на Кольском полуострове), устроился на работу в райцентр Семенов в автохозяйство, сел за баранку автобуса, поехал и заплакал. Даже обычного костюма и того нет. Он плакал, а автобус с пассажирами ехал в пургу по бездорожью от деревни к деревне и где-то там в сугробах завалился на бок.
Мама тогда, семнадцатилетней, переехала из деревни Богоявление в деревню Дьяково, что рядом с городом, и устроилась на работу продавщицей в магазин. Дело в том, что в районной больнице лежал её брат Василий Корытин. Ныряя в речке, он сломал позвоночник, за ним нужен был ежедневный уход. В деревне у маминого брата оставались жена и маленькая дочь Римма.
Помните у поэта Бориса Корнилова, написавшего «нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река, кудрявая, что ж ты не рада, веселому пенью гудка», или «я родился в деревне Дьяково, от Семенова полверсты»? Когда папа провожал маму, ещё невесту, до деревни Дьяково в поле его окружили пацаны, которые тоже любили маму. Стали бить. Он вытащил нож с обломанным лезвием, одного подрезал, другие разбежались. Папу потом разыскивали с милицией, но обошлось. Так вот в этих «полверсты» всё тогда и случилось – папа завоевал маму. Их не хотели расписывать, маме ещё не было восемнадцати. Расписали первого февраля, через девять месяцев родился я.