Лежу на полу, вся в крови - стр. 29

Я вдруг вспомнила, что на мне потертый желтый пуховик – оставалось только надеяться, что его убожество прокатит за винтаж, хотя я и сама понимала, что шансов никаких. На конопатом была довольно странная футболка – хот-дог с банкой лимонада в позе «Дай пять!». Он выплюнул в ладонь жевательный табак, и мокрый ошметок дугой полетел через полкухни прямо в раковину. Потом оглядел мои босые ноги и повернулся обратно к своим друзьям.

Я продолжала стоять, не зная, что теперь делать, и соображая, как бы тихонько отсюда выбраться, не привлекая внимания. Передвинула одну ногу, затем другую. Я уже почти добралась до коридора, когда какая-то платиновая блондинка с короткой челкой, заканчивающейся в трех-четырех сантиметрах над бровями, отделилась от группы гостей. При каждом шаге бедра ее покачивались, как если бы она шла по подиуму, а на ногах были черные сапоги на высоких шпильках, острых, как карандаши. Она чем-то напоминала Дебби Харри, солистку Blondie. С виду ей можно было дать двадцать четыре или двадцать пять.

– Ты что, лунатик? – спросила он, отхлебнув что-то ярко-зеленое. Она не сводила с меня глаз, прищурившись поверх бокала.

Будучи застигнутой врасплох, я так смутилась, что не смогла вымолвить ни слова, только молча смотрела на нее, широко распахнув глаза. Вид у нее был довольно вымотанный, будто она не спала несколько суток подряд. Молочно-белая кожа, на губах ярко-розовая помада, желтое платье с глубоким вырезом, под которым, насколько я могла судить, ничего не было.

– Какой у тебя красивый цвет… волос, – тягуче произнесла она. В ее речи сквозил легкий акцент – возможно, английский, – а голос был хриплым, как наждачная бумага. Как будто она выкуривала по две пачки сигарет в день с самой конфирмации.

Она отвела мою длинную, ничем не примечательную черную челку с лица, продолжая вести рукой до самого виска, где волосы были выбриты, а кожа такая тонкая, что прикосновение пронизывало насквозь. Я вспомнила, что не успела подбрить виски.

– Ты что, уже уходишь? Все же только начинается! Сейчас будем танцевать!

Я снова прочистила горло, но и на этот раз не успела ничего ответить. Она тепло улыбнулась и потянула меня в сторону кухни. Я нехотя последовала за ней. Как только мы вошли, она молча выпустила мою руку и решительно раздвинула смеющуюся толпу. И вдруг захлопала в ладоши, громко, резко, как нетерпеливая учительница, требующая внимания детей. Чуть пошатнувшись на высоченных каблуках, она уперла руки в боки, стараясь удержать равновесие. Не самая непринужденная поза.