Летящие к Солнцу. Книга 2. База Судного Дня - стр. 23
– В задницу пророчество! – Рамирез показал мне средний палец. – Все из-за девчонки.
Мне сделалось не по себе. Этот Рамирез сейчас практически моя копия. Если он сказал «в задницу пророчество», получается, что я сам так думаю?
– Что-то измотало ее силы, – пробормотал я. – Мне ее жалко.
– Ты ее хочешь, Марселино, – улыбнулся голографический Рамирез. – Это – древнейший инстинкт, противиться которому здоровый организм не может. Соблазни ее. Представь ее обнаженное тело. Как она выгибается в твоих могучих руках, как сладостно стонет…
Я отмахнулся от яркого видения, порожденного словами голограммы.
– Рамирезы – не любовники. Мы – бойцы, воины. Я не знаю, как себя вести, чтобы…
– Тебе ничего не нужно знать. Ты – доминантный самец, она – половозрелая самка. Будь собой и позволь природе делать свое дело. К тому же, кажется, у вас общие интересы. Покажи милашке тир.
Голограмма погасла, посчитав разговор законченным.
– «В задницу пророчество», – повторил я. Что ж, до тех пор, пока я себя контролирую, волноваться не о чем.
Я вернулся в спальню вовремя: Вероника просыпалась. Пока я стоял у двери, она зевнула, потянулась и проворчала в полудреме: «Альберто, я опять нажралась?»
Миг спустя она открыла глаза и рывком села в постели. Руки соблазнительно заскользили по телу, но она не собиралась меня соблазнять.
– Оружие я забрал, не ищи.
– Козел, – прорычала милая девушка. – Где мой брат? Где Николас?
– Запер их в кладовке. Больше негде. До утра останутся там, а утром мы всё обсудим. Поешь. – Я показал на тумбочку у кровати, где оставил поднос.
– Они сыты? – Вероника не шелохнулась.
– Из всех троих самая истощенная – ты.
– Много ты понимаешь! Николас трое суток лежал с температурой, а Джеронимо вообще держится на одной шизофрении. Отнеси это им.
Отвернулась. Безучастная. Только вот урчания в животе не скроешь. Я сел на край койки.
– Пока вы у меня на базе, будете соблюдать мои правила. До утра эти двое не погибнут. А вот ты можешь. Что тебя так измотало? Бой?
Вероника посмотрела мне в глаза. Быстро, едва уловимо. Добрый знак, наверное. Я говорю, как хозяин положения, и это работает.
– Все из-за прыжка, – сказала она.
– Какого?
– Не важно. Я – Альтомирано. Мы повелеваем распадом материи и выбросом энергии. Расщепление ядра атома – пик могущества. Лично я пока могу только вызывать мышечные разрывы, чтобы выйти за пределы человеческих возможностей по силе и скорости. У брата с мозгами примерно то же самое.
– Тогда тебе объективно надо поесть.
Вероника невесело усмехнулась.
– Мы в плену, или как?
Теперь усмехнулся я: