Летучий корабль. Роман - стр. 16
Но его приключения не закончились. Когда он, мечтая, как завалится на диван, переступил порог квартиры, Анна Георгиевна, многозначительно мигнув, предупредила:
– У тебя гости.
В комнате пахло едкими духами. У стола сидела Лена – Игорева одноклассница, безнадежно влюбленная в своего кумира с начальной школы – и, постукивая пальцами по глянцевым страницам, листала альбом «Русский музей». Когда Павел вошел, Лена подняла голову, и в свете лампы заиграли мелкие кудряшки ее золотистых волос.
– Ты что, из гаража? – она обмахнула ладонью лицо. – От тебя несет бензином. Фу.
Павел, угодивший из огня в полымя, выдохнул, разлепил губы и пробормотал «кто бы говорил…». Лена впилась в него глазами.
– Где он? – спросила она трагически и не уточняя, что речь идет об Игоре. – Почему ты здесь? Вы же поехали вместе!
Павел считал неуместными разбирательства даже от человека, имеющего на вопросы об Игоре законное право – в отличие от Лены, которая подобных прав не имела. Шагнув к дивану, он поморщился.
– У меня дела, а у него нет.
Его страдальческая гримаса не укрылась от Лены, заломившей худые руки.
– Господи, ну какие у тебя дела? Как ты мог!.. – она заходила по комнате. – Как ты мог его оставить?
– Может, сядешь? – попросил Павел уныло.
– Не сяду! – она задохнулась от возмущения. – Ты… я тебя знать не хочу!
Ореол золотистых волос с негодованием проследовал мимо. Павел наконец расслабился и опустился на диван. Женственный Ленин голосок задел натянутые нервы, которые, уже ошпаренные горячими Машиными глазами, заныли теперь на грани сладкого, мучительного блаженства.
– Пойду я на Ирину свадьбу, – сообщил он Анне Георгиевне со вздохом.
Сейчас, затосковав, понял, что настоящая жизнь проходит мимо него, неуклюжего увальня-крепыша, который мается бессмысленными выходками, вроде прыжков с парашютом, и его остро потянуло на праздник и на сопутствующие приключения – подальше от Машиных глаз, которые и ночью, когда он заснул, будто сверлили впечатлительного Павла.
Свадьба, на которую он добросовестно явился, была через несколько дней; в ноздри Павла, когда он вошел в просторную, как аэродром, квартиру, ударили запахи ванили, маринада и жареной курицы. Гостю некуда было приткнуться: одну комнату, превращенную в склад, занимали продуктовые упаковки; во второй комнате было застолье; в третьей, заходясь икотой, рыдала женщина с багровым лицом; в четвертой, на двуспальной кровати, высилась гора гостевых сумок и плащей. Заметив, что Павел дичится, Иринина мама, Раиса Кузьминична, усадила его рядом с собой, у двери.