Летописцы летающей братвы. Книга третья - стр. 19
О цензуре, существующей, как мне представлялось, для предупреждения утечки в открытой печати секретной информации, я знал не один год. Но только по рассказам связанных с ней офицеров. О военных цензорах, использующих в работе многообразие форм и методов идеологического и политического контроля и выполняющих подавляющие функции прямого воздействия, об их щепетильной придирчивости и жёсткости ходили анекдоты и байки, озвучивать которые, мягко говоря, не рекомендовалось. Всё, что готовилось к печати, озвучиванию и показу, проходило через фильтры грубой и мягкой очистки.
Оклады и звания цензоров были высоки, и каждый из них крепко держался за своё рабочее кресло. Бдительности этих монстров мог бы позавидовать любой разведчик или пограничник. Проверяя материалы на предмет крамолы, они знали наизусть массу документов, регламентирующих их работу. И если при чтении книг, брошюр, статей и других мелочей, даже подписей под фотографиями, в их душах закрадывались незначительные колебания, цензор безжалостной рукой вымарывал сомнительные места. Это были настоящие роботы со встроенной программой. Их страшились и уважали, потому что обойти цензуру не представлялось возможным. Спорить с ними – спорили, возмущались их беспределом, но бесполезно: сказал – люмень, значит, люмень, и никакого тебе железа.
Несмотря на огромное количество этих церберов, стоящих на пути средств массовой информации, мне не приходилось видеть вживую ни одного. Первый контакт с ними произошёл в конце месяца, когда меня с гранками, схемами и фотографиями будущего номера журнала откомандировали на Пречистенку, где располагалось здание военной цензуры.
Москву я знал плохо, если не сказать – совсем не знал. И если бы не водитель, уверенно пробивающийся по Садовому кольцу к намеченной цели, блуждать бы мне и блуждать по бесконечным улицам и переулкам огромного мегаполиса.
Серое, монументальное пятиэтажное здание охранялось военными, но по пропуску, полученном в АХО управления, меня пропустили беспрепятственно.
– Вам на третий этаж, в комнату № 312, – подсказал мне бравый, подтянутый солдат, стоящий на проходной. – Подниметесь – налево по коридору, до конца – и сразу направо.
С папкой под мышкой я проследовал по указанному пути и остановился передохнуть перед серой высоченной дверью. Длинный коридор тускло освещался с четырёхметровой высоты двумя маловольтовыми лампочками. «Ну, с Богом!», – скомандовал я себе и толкнул тяжёлую неподатливую половинку.
В комнате, размером чуть ли не с баскетбольную площадку стояло три стола. Один был пуст, за остальными сидели полковники и гоняли чаи.