Лето в Лозовицах - стр. 7
– Спускайся! Не бойся! Я тебе ничего не сделаю! – стал звать её водяник.
– Ага, как же, нашёл дуру…
– Если бы я хотел тебя утопить – давно бы уже утопил. На, возьми … Как, ты сказала, это называется?
– Вообще-то это босоножки…
– Босоножки? Смешное слово! Эй, Босоножка – возьми свои босоножки!
Он засмеялся – не так уж злобно, не как вчера. Спуститься, что ли?
– Если ты опять залезешь в озеро, я спущусь! – крикнула Рика.
Мальчишка подумал, поставил босоножки на землю, разбежался и с шумом ушёл в воду. Как дельфин, которого она давным-давно видела в аттракционе на море.
Она быстренько сбежала и, зыркая на плещущегося в озере водяника, поспешно обулась.
– Видишь! Я не страшный! – он улыбался, и даже, кажется, стремился ей понравиться.
– Ты не страшный, ты – опасный и непредсказуемый, – ответила Рика.
– Почему?
– То по лесу гоняешься, то за ноги хватаешь и под воду тащишь, то время останавливаешь…
Мальчишка насупился.
– Это тебе Лебёшка сказала?
– Так это правда?
– Неправда. Я не могу остановить. Но замедлить могу, – похвастал он.
– Ты в воде живёшь?
– Может, и в воде. А ты где живёшь?
– Не скажу. Вдруг ты и в водопроводный кран пролезть можешь?
– Ты вредная, Босоножка. Хочешь искупаться?
– Не хочу. А с тобой и подавно. Я пошла наверх.
– Эй, Босоножка, подожди. Я хочу у тебя кое-что важное спросить!
– Ну что ещё? – она наигранно равнодушно обернулась.
Водяник подплыл к берегу и как-то нерешительно, словно боясь её напугать, выбрался на сушу. После того, как он по-собачьи отряхнулся, поражённая Рика увидела, что вся одежда абсолютно суха.
–Так что? – нетерпеливо спросила она, стараясь не подать виду, что фокус с одеждой её удивил.
–Ты вчера мою гребёнку брала?
– Ну, брала…
– Значит, это ты мне волосы расчёсывала? – по тону голоса нельзя было предположить, какой ответ больше понравится водянику.
– У тебя не волосы, а космы были. Ты расчёску носишь, а волосы, кажется, месяц не расчёсывал. Смотреть было страшно…
– Понятно. Так я и знал, – вздохнул водяник.
– Что знал?
– Что ты любишь брать без спросу чужие вещи, – засмеялся он.
– Ладно, я пошла. Пока!
– Завтра придёшь, Босоножка?
– Ещё чего не хватало.
Следующий день Рика посвятила разрешению накопившихся вопросов. Несмотря на то, что узнала она много, и чрезвычайно интересного, картина не прояснялась.
Во-первых, про старицу. Старицей называли озерцо, оставшееся от старого русла реки. Прежде оно напоминало подкову, потом становилось всё меньше и меньше, и, наконец, совсем высохло. Осталась только илистая яма – местные говорили, что на месте самого глубокого омута, где раньше жил огромный сом, который утаскивал под воду людей. Поэтому яму обходили стороной: считалось, что под илом в ней всё ещё лежат кости утопленников.