Лето в гетто - стр. 12
– Он просто так рисует немецкие кресты на своих башмаках, – фыркнул Исаак. – Не смеши меня. Я из-за них чуть не убился в вашем проклятом коридоре. Для двенадцати у него слишком здоровенные ноги. Хотя кто бы постарше разукрашивал ботинки… Не продашь? – вдруг загорелся он. – Я деньги потом отдам, честное слово. Свастику сведу керосином… Не защищай его. Ты же его не любишь.
– Почему не люблю, – выдохнув, произнесла она. – Я его по-своему…
Не слушая, Исаак поправил пиджак, оперся на трюмо и посмотрел в зеркало: «Какой же я…» Под носом закоптела кровь, прямо как усы Гитлера, щека с красным пятном. Пыльное, нищенское лицо. Он давно не любил его, а с тридцать девятого искренне ненавидел: «Хоть зубы целы», – он потер губы и повернулся к Урсуле, которая продолжала что-то говорить:
– Не любишь, потому что берет твои книги, а возвращает порванные. Книжные черви часто по такому поводу разводят…
Девушка обижено дернула курносым носом:
– И как ты можешь подтвердить? – она села на край кровати и скрестила руки.
– Все девчачьи книги целые – это твои книги, – Исаак снова подошел к шкафчику и провел по «Джейн Эйр» ладонью. – Ты чистоплюйка – они все в рядок стоят. А эти, – он погладил тома Дюма, – порванные. Такие, как ты, вряд ли читают о мушкетерах. Значит, читает брат. Не друзья, нет. Корешки оторвал, но ты их не спрятала, хотя место есть, склеила, поставила, значит, тоже были твоими. Все, что убогое, но твое, не раздражает, поэтому они здесь и стоят до сих пор.
– Не бывает мальчишеских и девчачьих книг. Ты не рассуждаешь, а угадываешь.
Исаак недовольно схватил Дефо и с хрустом раскрыл:
– Вот. Даже хрустит – не открывала, а этот еще не добрался, – тут он бросил его, взял «Моби Дика» и «Двадцать тысяч лье под водой», тоже бросил. – Ты не любишь море и хорошие книги. Читаешь до дыр высокопарную ерунду про королей. А эти книги видимо дареные, – он снова любовно взял «Моби Дика». – Никогда не прочитаешь, а выбросить жалко. Для красоты стоят. Я не могу доказать, но я уверен.
– Есть много других важных вещей, – буркнула девушка. «Перестань ты трогать все подряд… Вот, ракушку схватил! Сейчас же почернеет. Какой невоспитанный». Она встала с кровати, подошла к Исааку, но ничего не сделала, только злобно посмотрела. – Думаешь, «Король Лир» ерунда? Ты сам ерунда, понятно? Море не определяет всю суть.
– Да ну? – Исаак поднес бело-розовую раковину к уху и закрыл глаза. – Я вот дождусь сестер и уеду к морю. Там хорошо, тепло, нет гетто. Таких, как ты, тоже нет. Вот тебе и вся суть. Море – это все.