Лети, светлячок - стр. 19
– Вильгельма Завоевателя никто не знает, – Уиллз, одетый в сине-красную, как костюм Человека-паука, пижаму, уселся в кровати, – про него надо видеоигру придумать.
Лукас привстал и заспанно огляделся:
– Уже в школу пора?
– Сегодня без школы обойдемся, – ответил Джонни.
Уиллз нахмурился:
– Это потому что мама умерла?
Джонни вздрогнул.
– Почти. Мы летим на Гавайи. Научу моих детишек виндсерфингу.
– Ты же сам не умеешь. – Уиллз по-прежнему хмурился. Мир уже лишился его доверия.
– А вот и умеет. Правда ведь, папа? – Из-под длинной челки Лукас вопросительно взглянул на отца. Лука-Верующий. – А через неделю уже буду и я уметь!
Мальчишки развеселились и, пихаясь, радостно запрыгали по кровати.
– Чистим зубы и одеваемся! Я через десять минут вернусь – и соберем вещи.
Лукас с Уиллзом слезли с постели и, по пути подталкивая друг дружку локтями, побежали в ванную.
Джонни вышел в коридор и постучал в комнату дочери.
– Что? – устало послышалось из-за двери.
Собравшись с духом, он вошел в комнату Мары. Джонни знал, что уговорить дочку, одну из самых популярных девчонок в школе, ни с того ни с сего отправиться на каникулы будет непросто. Для Мары важнее друзей никого нет. Особенно сейчас.
Стоя около незаправленной постели, она расчесывала длинные волосы, черные и блестящие. Мара уже оделась в школу: мешковатые джинсы с низкой талией и футболка, которая по размеру больше подошла бы двухлетке, – хоть прямо тут же отправляйся в турне вместе с Бритни Спирс. Джонни подавил раздражение, неподходящее время препираться из-за моды.
– Доброе утро. – Джонни прикрыл за спиной дверь.
– Привет, – бросила Мара, не глядя на него.
В голосе у нее отчетливо звучала сдержанная резкость, появившаяся, когда Мара стала подростком. Джонни вздохнул – похоже, даже горе его дочь не смягчило. Не исключено, что она после смерти матери даже сделалась еще неуживчивее. Мара отложила расческу и взглянула на отца. Теперь он понимал, почему Кейт так обижало осуждение в глазах дочери. Мара как никто умеет обжигать взглядом.
– Прости, что я вчера вот так… – сказал Джонни.
– Да забей. У меня сегодня после уроков тренировка по футболу. Я возьму мамину машину?
На слове «мамину» голос у нее дрогнул. Джонни присел на кровать, думая, что Мара сядет рядом. Однако надеялся он зря. Усталость волной накрыла Джонни. Мара, спору нет, хрупкая и уязвимая. Вот только Мара… совсем как Талли. Ни та ни другая не готова показывать слабость. Они сейчас все такие. И в эту минуту Мару заботит лишь то, что он мешает ей собираться в школу, – господи, да она каждое утро уделяет сборам больше времени, чем монах – утренним молитвам.