Лестница в небо - стр. 51
Через несколько минут из дома вышел унтерштурмфюрер с железнодорожными билетами в руке. Он помахал ими под носом у Алиссиного отца, который уверял его в своей невиновности, но все было тщетно: уже подъехал фургон СС и распахнули его заднюю дверь – все было готово к тому, чтобы отвезти бессчастную компанию туда, откуда уже нет возврата. Мне теперь стало тревожно – я уже хотел, чтобы вся эта сцена завершилась, чтобы они исчезли в ночи.
Но не успели загрузить в фургон последнего пассажира – маленького мальчика, – я услышал, как кто-то бежит по улице у меня за спиной, повернулся и увидел Оскара: с пистолетом в руке он несся к солдатам, отбросив на обочину свой чемодан. С пистолетом он управлялся быстро: нажал на спуск, и упал первый солдат, затем нажал еще раз, и упал другой. Алиссина мать заорала, а остальные солдаты как один повернулись в его сторону и открыли огонь – шквал грохота и ярких вспышек в темноте ночи; всего миг спустя упал и он. Тело его рухнуло близко от моих ног, изо рта хлынула кровь и расплылась по его пиджаку из раны на груди, а я пялился на него сверху вниз, парализованный страхом, и тут Алисса закричала его имя и выскочила из фургона, побежала к нему, младший брат за нею, зовя ее, а родители кричали обоим, чтоб вернулись. Оскар был еще жив – едва, – но времени у него уже не оставалось. Дыхание прерывалось, Алисса добежала до него за мгновение до того, как солдат выстрелил опять, и рухнула поперек его тела с криком, а когда я сделал шаг к ним ближе, ребенка тоже сбило с ног и он рухнул наземь вслед за своей сестрой – сзади ему разнесло голову, и мозг вылился на брусчатку мостовой, как жидкая грязь. Оскар и Алисса взирали на меня без чувств, тела еще подергивались, а через минуту их жизни завершились.
Они были мертвы. Я убил их всех.
Пока рассказывал, я не сводил взгляда со стола перед собой, а на Мориса не смотрел. Теперь, однако, рассказывать стало уже нечего, поэтому я поднял голову, не уверенный, что́ увижу у него на лице, но то ничего особенного не выражало.
– А потом? – спросил он, видя, что я не намерен говорить, пока чего-нибудь не скажет он.
– А потом я пошел домой, – сказал я ему, пожав плечами. – Родителей Алиссы я больше никогда не видел. Надо полагать, их отвезли в лагеря и они там погибли. На следующий день, когда я вернулся на ту улицу, все трупы уже убрали, а единственной уликой оставалась кровь между камнями брусчатки и у меня на ботинках. Вскоре началась война, и я в ней участвовал, а потом война закончилась, и я приехал в Англию учиться и писать. Остальная жизнь у меня была мирной, пока я не получил Премию. И пока не встретил вас, – осторожно добавил я.