Лесовик. Хаос повсюду - стр. 27
Маг попытался убрать от меня щупальца, но теперь уже его перехватил я и прижался к нему всем телом, вцепившись клещом. А костюм делал свою работу. Маг орал благим матом. Орал и вырывался. Даже пытался пускать в ход магию, но мои сопротивления плевать хотели на простенькие варианты заклинаний, а что-то сложное накрывало нас обоих, да ещё и костюм в этом плане старался не отставать. Только меня-то костюмчик отлечивал, а мага нет. А магией нас било одинаково. Вот кстати интересный момент: почему магия лечения в отличие от других магий не распространяется на окружающих? Магу приходилось лечить себя самому, но это трудно делать, когда пытаешься вырваться изо всех сил, поэтому лечить его пришлось мне. Ну а что? Не хватало ещё его смерти. Кто меня тогда учить будет?
Вот опять же интересно, отчего маг так кричит? У него нет стойкости или сопротивление магии меньше чем у меня? Таким сцепившимся комком мы пробыли по моим субъективным меркам примерно около часа. За это время мои сопротивления только-только добили недостающие проценты до следующего уровня. Мда… А с медузами-то быстрее получалось, да и тише как-то. Вот странная картина получается: я ворочаюсь со странной сороконожкой по полу, а лежащая на высоком постаменте голова, не прекращая, орёт от боли. Сюрреализм какой-то.
Получив последний необходимый мне плюсик, я отпустил, наконец, мага. Сороконожка тут же от меня отпрыгнула и забралась на верхотуру, причём по стене. И теперь свисала с какого-то крюка из-под самого купола, а вовремя прихваченная по пути голова злобно лупила на меня свои гляделки.
– Спускайся, господин учитель! Обнимемся по-братски.
– Нет уж, я с тобой наобнимался. Хватит! – мда, похоже, моё обучение грозит затянуться.
– И что, ты теперь там так и будешь сидеть?
– Не знаю, пока ещё не решил. А давай заключим мирное соглашение?
– Хорошая мысль! На каких условиях? – как-то тяжко разговаривать, всё время задрав голову вверх.
– Я тебя больше не наказываю медузами, а ты не прикасаешься ко мне.
– Согласен! Но как ты меня обучать будешь? Ведь надо же будет меня иногда поправлять?
– А язык на что? Разумные потому и зовутся разумными, что разговаривать умеют и доносить свою мысль до других.
Сороконожка спускалась как-то очень неторопливо, с большой опаской, словно приближалась к старой ржавой мине, которая неизвестно в какой момент может рвануть. И это выглядело довольно необычно. Здоровенное непонятное насекомое непонятного вида с различными лапами медленно крадётся по вертикальной стене. При этом оно ещё держит в одной из рук свою отделённую голову, что не добавляет существу красоты и приятности.